Аулеб, Хельге

Хельге Артур Аулеб
Helge Arthur Auleb
Дата рождения	24 марта 1887(1887-03-24)
Место рождения	Герен, Германская империя
Дата смерти	14 апреля 1964(1964-04-14) (77 лет)
Место смерти	Дюссельдорф, Западная Германия
Принадлежность	Германская империя Германская империя (до 1918) Веймарская республика Веймарская республика (до 1933) Третий рейх Третий рейх
Род войск	пехота
Годы службы	1907—1945
Звание	генерал пехоты
Командовал	72-я пехотная дивизия 290-я пехотная дивизия 6-я пехотная дивизия войска Вермахта в Крыму 49-й горный корпус 69-й армейский корпус
Сражения/войны	Первая мировая война Вторая мировая война
Награды и премии

Хельге Артур Аулеб (нем. Helge Arthur Auleb; 24 марта 1887 — 14 апреля 1964) — немецкий военачальник, генерал пехоты вермахта, командир нескольких дивизий и корпусов, а также командующий войсками Вермахта в Крыму во время Второй мировой войны (с 27 апреля по июль 1943 года). Кавалер Военного ордена Немецкого креста в золоте — промежуточной награды между Железным крестом первого класса и Рыцарским железным крестом.

Биография

После окончания школы поступил фанен-юнкером в гвардейский Великого герцогства Гессена 117-й (3-й Великого герцогства Гессен) пехотный полк «Великая герцогиня» de.wikipedia.org/wiki/Infanterie-Leib-Regiment_%E2%80%9EGro%C3%9Fherzogin%E2%80%9C_(3._Gro%C3%9Fherzoglich_Hessisches)_Nr._117 После своего повышения до лейтенанта 18.08.1908 был должности ротного офицера 2-й роты этого полка, с 1917 на различных штабных должностях дивизионного уровня. После окончания 1 мировой войны был недолго командиром роты гессенского «фрайкора», пока не бы принят в рейхсвер.

Служба в Рейхсвере

Поначалу Аулеб находился при штабе 11-й бригады, затем командир роты в 36-м пехотном полку, в 22-м стрелковом, с 1.01. 1921 командир роты в 15-м пехотном полку. 1.02. 1924 переведён в Веймар de.wikipedia.org/wiki/Weimar в штаб 3-ей кавалерийской дивизии de.wikipedia.org/wiki/3._Kavallerie-Division_(Reichswehr) С 1.09 1927 по 30.09. 1930 в штабе начальника артиллерии I в Кенигсберге. de.wikipedia.org/wiki/K%C3%B6nigsberg_(Preu%C3%9Fen) , затем в штабе 1-го дивизиона. 6.10.1936- командир 39-го пехотного полка, 1 января 1939-звание генерал-майор. С 26.08.1939- главный интендант 5-й армии de.wikipedia.org/wiki/5._Armee_(Wehrmacht)

Вторая мировая война

В начале войны главный интендант 2-й армии, с 1.11.1939 в группе армии «А».

Французская компания

Короткое время командир 72-й пехотной дивизии de.wikipedia.org/wiki/72._Infanterie-Division_(Wehrmacht) , 290-й дивизии de.wikipedia.org/wiki/290._Infanterie-Division_(Wehrmacht) . С 14.10.1940 по 10.06.1942 -командир 6-й пехотной дивизии, произведён в генерал-лейтенанты. В конце 1942-командир группы «Аулеб» при 1-й танковой армии (Кавказ). www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/ArmeenPz/Panzerarmee1-R.htm

С 1.02.1943 командир участка обороны «Аулеб»(Крым). В июле-августе 194 кратковременно командовал XXXXIX горным корпусом www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/KorpsGeb/XXXXIXGebKorps-R.htm . С середины сентября 1943 командующий частями безопасности(СД и охранные части) и командующий тыла прифронтового района «А» www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/BefehlshaberHeer/HeeresgebietA-R.htm

1.12.43 присвоено звание генерал пехоты. С середины июня 1944 и до конца войны корпусной генерал LXIX армейского корпуса (Югославия) LXIX. Armeekorps. Поначалу находился в британском плену, затем у американцев. Был свидетелем на Нюрнбергском процессе. de.wikipedia.org/wiki/N%C3%BCrnberger_Prozesse

30.09.47 отпущен из плена.

Награды

• Железный крест (1914)
  • 2-го класса
  • 1-го класса
• Почётный крест ветерана войны
• Пряжка к Железному кресту
  • 2-го класса
  • 1-го класса
• Медаль «За выслугу лет в Вермахте»
• Немецкий крест в золоте

Ссылки

• [balsi.de/Homepage-Generale/Heer/A/Auleb-Helge.htm Аулеб на сайте «Ritterkreuztraeger 1939—1945»]

Отрывок, характеризующий Аулеб, Хельге

– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.