Аэд мак Эхах

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Аэд мак Эхах Тирмхарна»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с именем Аэд.
Аэд мак Эхах
др.‑ирл. Áed mac Echach
король Коннахта
557 — 575
Предшественник: Эху Тирмхарна
Преемник: Уату мак Аэдо
 
Смерть: 575(0575)
Род: Уи Бриуйн
Отец: Эху Тирмхарна
Дети: сын: Уату мак Аэдо

Аэд мак Эхах[1] (Айд мак Эхах; др.‑ирл. Áed mac Echach; погиб в 575) — король Коннахта (557—575) из рода Уи Бриуйн.



Биография

Аэд был сыном правителя Коннахта Эху Тирмхарны. Согласно средневековым генеалогиям, он принадлежал к Уи Бриуйн Ай, одной из ветвей рода Уи Бриуйн[2][3]. По сообщениям «Анналов Тигернаха», король Эху умер в 556 году, а Аэд взошёл на престол Коннахат в 557 году[4].

Однако современные историки отмечают возможную малодостоверность данных средневековых исторических источников о ранней истории рода Уи Бриуйн. Так, Ф. Д. Бирн считал генеалогию Эху Тирмхарны «чрезвычайно сомнительной» и носящей «признаки фальсификации». Возможно, прославление живших в VI веке представителей Уи Бриуйн началось только в VIII веке, когда этот род действительно стал одним из наиболее влиятельных коннахтских семейств. Предполагается, что этим может быть объяснено присутствие в некоторых источниках сведений о том, что после смерти Эху престол Коннахта перешёл не к его сыну Аэду, а к представителю коннахтского семейства Уи Фиахрах. В том числе, в списке коннахтских королей из «Лейнстерской книги» указано, что после Эху престолом сначала в течение трёх лет владел Ферадах мак Роса из Уи Фиахрах, а затем ещё столько же Маэл Фотайд мак Маэл Умай[3][5]. Однако в этой части списка коннахтских монархов содержатся ошибки: например, король Аэд наделяется двадцатью двумя годами правления[6].

По свидетельству ирландских анналов, в 559 году Курнан, сын Аэда мак Эхаха, убил одного из своих врагов на проводимом верховным королём Ирландии Диармайтом мак Кербайллом «празднике Тары». За это преступление он по приказу верховного короля был казнён. Диармайта не остановило даже то, что Курнан, ища спасения от наказания, укрылся в келии святого Колумбы. В «Анналах четырёх мастеров» повествуется, что слуги силой вырвали Курнана прямо из рук его покровителя. По свидетельству «Анналов Тигернаха» и «Хроники скоттов», именно игнорирование верховным королём заступничества Колумбы привело к вражде между святым и Диармайтом[7][8][9][10][11].

Согласно же другим свидетельствам, поводом для конфликта стало тайное копирование Колумбой Псалтыря, принадлежавшего его другу Финниану Мовильскому. Считается, что написанным рукой Колумбы манускриптом был частично сохранившийся до наших дней «Катах» («Боец»)[12][13][14]. Так как книги в VI веке были очень большой ценностью, Финниан попросил Колумбу отдать ему сделанную тем копию, а после того как тот отказался выполнить эту просьбу, заручился поддержкой Диармайта мак Кербайлла. В свою очередь, Колумба попросил защиты у своих родственников из числа Северных Уи Нейллов. В результате возникла направленная против Диармайта коалиция, в которую вошли двоюродные братья Колумбы, король Кенел Конайлл Айнмере мак Сетнай и Ниннид мак Дуах, совместно правившие Айлехом братья Форггус мак Муйрхертайг и Домналл Илхелгах из Кенел Эогайн, а также король Коннахта Аэд мак Эхах. Возможно, для правителей Северных Уи Нейллов обращение Колумбы за помощью было лишь предлогом к началу мятежа против верховного короля. Истинными же их намерениями, вероятно, было устранение Диармайта с последующим возведением кого-либо из участников мятежа в верховные короли Ирландии[15][16].

Предполагается, что Диармайт мак Кербайлл первым начал военные действия. Он дошёл с войском до владений своих врагов в Слайго, и здесь встретился с их армией на поле битвы[15][16]. Средневековые авторы сообщают, что в сражении при Кул Древне Диармайт был наголову разгромлен своими противниками, потеряв три тысячи воинов убитыми, в то время как в войске союзников погиб лишь один воин[10][17][18][19]. Современные историки оценивают итоги битвы при Кул Древне как «величайшую неудачу» верховного короля Диармайта[8][20]. Раскаяние Колумбы в том, что он был инициатором столь великого кровопролития, в 563 году привело к его отъезду в земли британских скоттов и началу христианизации им местного населения[8][18][19]

По сообщению «Анналов Тигернаха», Аэд мак Эхах погиб в 575 году в сражении при Баге. Его победителями названы люди из Уи Бриуйн[21]. Это сообщение анналов — первое по времени упоминание о роде Уи Бриуйн в средневековых исторических источниках. Исследуя эти данные, Ф. Д. Бирн предположил, что они свидетельствуют о невозможности принадлежности Аэда к Уи Бриуйн. По мнению этого историка, связь Аэда мак Эхаха с этим родом — попытка средневековых ирландских авторов прославить своих современников, выходцев из Уи Бриуйн, указав в качестве их предков некоторых известных им ранних правителей Коннахата. В качестве ещё одного довода в пользу сомнений в принадлежности Аэда к Уи Бриуйн Ф. Д. Бирн приводил известие жития Брендана Клонтфертского о получении этим святым от короля Аэда мак Эхаха в дар селения Энах Дуйн (современного Аннадауна), находившегося далеко от земель Уи Бриуйн[22]. В свою очередь, историк Т. Чарльз-Эдвардс считал достоверными средневековые сведения о родственных связях Аэда, утверждая, что тот до своего участия в сражении при Кул Древне был ставленником Диармайта мак Кербалла, поддерживавшего представителя Уи Бриуйн как противника влиятельного коннахтского рода Уи Фиахрах[23].

После гибели Аэда мак Эхаха престол Коннахта унаследовал его сын Уату[3][24].

Напишите отзыв о статье "Аэд мак Эхах"

Примечания

  1. ↑ Известен также как король Коннахта Аэд I.
  2. ↑ Бирн Ф. Д., 2006, с. 335—336.
  3. ↑ 1 2 3 Charles-Edwards T. M., 2000, p. 627—629.
  4. ↑ Анналы Тигернаха (годы 556.3 и 557.3).
  5. ↑ Бирн Ф. Д., 2006, с. 277—279 и 335—336.
  6. ↑ [www.ucc.ie/celt/online/G800011A/text030.html Book of Leinster, formerly Lebar na Núachongbála]. — Vol. I. — P. 191.
  7. ↑ Анналы Тигернаха (год 559.4); Хроника скоттов (год 560).
  8. ↑ 1 2 3 Бирн Ф. Д., 2006, с. 116—121.
  9. ↑ Ó hÓgáin D. [books.google.ru/books?id=qUgUAQAAIAAJ Myth, legend & romance: an encyclopaedia of the Irish folk tradition]. — Prentse Hall Press, 1991. — P. 158—161. — ISBN 978-0-1327-5959-5.
  10. ↑ 1 2 Anthony Douglas Duncan. [books.google.ru/books?id=V3YQ5LSlXX0C The Forgotten Faith: The Witness of the Celtic Saints]. — Skylight Press, 2013. — P. 68—69. — ISBN 978-1-9080-1171-8.
  11. ↑ Keating G. [celt.ucc.ie/published/T100054/text072.html The History of Ireland]. — Vol. III. — P. 87—89.
  12. ↑ Зорич А. [www.medievalmuseum.ru/01mss/medieval_codexes_irish.htm Англо-ирландские манускрипты раннего средневековья. От Катаха до Санкт-Петербургского Евангелия] // Музей Средневековья.
  13. ↑ Medieval Ireland. An Encyclopedia, 2005, p. 317.
  14. ↑ Koch J. T. [books.google.ru/books?id=f899xH_quaMC Celtic Culture. A Historical Encyclopedia]. — ABC-CLIO, 2006. — P. 351—352. — ISBN 978-1-8510-9440-0.
  15. ↑ 1 2 Charles-Edwards T. M., 2000, p. 294—296.
  16. ↑ 1 2 Mac Niocaill G. [books.google.ru/books?id=VatnAAAAMAAJ Ireland before the Vikings]. — Dublin: Gill and Macmillan, 1972. — P. 141.
  17. ↑ Анналы Инишфаллена (год 561.1); Анналы Ульстера (годы 560.3 и 561.1 и 2); Анналы Тигернаха (год 560.1); Анналы четырёх мастеров (годы 554.4 и 555.2); Хроника скоттов (год 561); Адомнан. «Житие святого Колумбы» (книга III, глава 3).
  18. ↑ 1 2 Хендерсон И. Пикты. Таинственные воины древней Шотландии. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. — С. 84—85. — ISBN 5-9524-1275-0.
  19. ↑ 1 2 Guiley R. [books.google.ru/books?id=ABkgU0GOBbcC The Encyclopedia of Saints]. — Infobase Publishing, 2001. — P. 80. — ISBN 978-1-4381-3026-2.
  20. ↑ Medieval Ireland. An Encyclopedia, 2005, p. 125—127.
  21. ↑ Анналы Тигернаха (год 575.4).
  22. ↑ Бирн Ф. Д., 2006, с. 278.
  23. ↑ Charles-Edwards T. M., 2000, p. 510.
  24. ↑ Бирн Ф. Д., 2006, с. 336.

Литература

Отрывок, характеризующий Аэд мак Эхах

– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Аэд_мак_Эхах&oldid=75130724»