Андрей Мрый
Андрей Антонович Шашалевич | |
Андрэй Антонавіч Шашалевіч | |
Псевдонимы: |
Андрей Мрый |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: |
с. Палуж, Чериковский уезд, Могилёвская губерния, Российская империя (ныне деревня Палуж 1 Краснопольский район Могилёвской области, Белоруссия) |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Гражданство: | |
Род деятельности: | |
Язык произведений: | |
Дебют: |
1924 |
Андрей Антонович Шашале́вич (известен под псевдонимом Андрей Мрый, белор. Андрэй Антонавіч Шашалевіч; 13 сентября 1893, село Палуж Могилёвской губернии Российской империи (сейчас — Краснопольский район Могилёвской области) — 8 октября 1943, Мурманская область, РСФСР, СССР) — белорусский писатель, журналист и переводчик.
Родился в семье волостного писаря. Брат драматурга Василия Шашалевича. В 1914 году окончил Могилёвскую духовную семинарию, продолжил учёбу в Киевской духовной академии. В 1916 году мобилизован в школу прапорщиков, служил в 94 полку. С 1918 года — в Красной армии, командир роты. С 1921 года работал учителем истории и французского языка в Краснополье. Создатель местного театра, издатель рукописного журнала «Пралеска». Занимался также сбором этнографического материала. Публиковался с 1924 года в газетах «Савецкая Беларусь», «Голас беларуса», «Узвышша»[1] и «Чырвоны сейбіт» (Красный сеятель). С 1926 года — в Минске. Работал в журнале «Наш край» и в Центральном бюро краеведения БССР, а в 1933 году стал стиль-редактором центральной газеты «Звязда».
В 1929 году опубликовал своё наиболее известное произведение — сатирический роман «Записки Самсона Самосуя». «Записки» написаны от лица руководителя культотдела райисполкома Самсона Самосуя, отсутствие компетентности которого компенсируется необычайной активностью в области организации культуры. Самосуй организовывает абсурдные культурные мероприятия, стараясь в кратчайший срок «поднять уровень культуры» в районе, параллельно стремясь во что бы то ни стало наладить свою личную жизнь. В конце романа после обнаружения в районе селения «троглодитов» и скандальной театральной постановки некомпетентного Самосуя повышают и переводят в окружной культотдел. Советская критика заклеймила «Записки» как «злобный пасквиль на советскую действительность». Полностью роман был опубликован только в 1988 году, а вскоре после этого был экранизирован.
21 февраля 1934 года был арестован в Минске по делу краснопольских учителей. 26 марта 1934 года осуждён как «член антисоветской контрреволюционной организации» и по подозрению в шпионаже. Находился в ссылке в Караганде, Вологде, Мурманске. В Мурманске работал учителем литературы в одной из средних школ. 2 июня 1940 года был вновь арестован и вскоре отправлен в Усть-Вымский лагерь Коми АССР. Из лагеря написал несколько писем И. Сталину, на которые, однако, не получил ответа. 1 марта 1943 года медицинской комиссией признан инвалидом и 8 октября умер (по некоторым сведениям, 23 сентября был освобождён). Реабилитирован 15 января 1957 года.
Напишите отзыв о статье "Андрей Мрый"
Примечания
- ↑ Печатный орган одноимённого литературного объединения, в котором состоял Шашалевич
Ссылки
- [old.knihi.com/mryj/samson.html «Запіскі Самсона Самасуя»] (белор.)
- [slounik.org/81210.html Биография писателя в энциклопедии slounik.org] (белор.)
- [sb.by/post/30897/ Имена на белых пятнах]
Отрывок, характеризующий Андрей Мрый
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
- Родившиеся 13 сентября
- Родившиеся в 1893 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Могилёвской губернии
- Родившиеся в Краснопольском районе (Могилёвская область)
- Умершие 8 октября
- Умершие в 1943 году
- Умершие в Мурманской области
- Писатели по алфавиту
- Писатели СССР
- Писатели Белоруссии
- Писатели XX века
- Журналисты по алфавиту
- Журналисты СССР
- Журналисты Белоруссии
- Журналисты XX века
- Переводчики по алфавиту
- Переводчики СССР
- Переводчики Белоруссии
- Переводчики XX века
- Выпускники Могилёвской духовной семинарии
- Члены литературного объединения Узвышша
- Репрессированные в СССР
- Реабилитированные в СССР
- Посмертно реабилитированные