Бартельс, Артюр

Артюр (Артур) Бартельс
Artur Bartels (Barthels)
Дата рождения:	30 августа 1818(1818-08-30)
Место рождения:	Вильно
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	23 декабря 1885(1885-12-23) (67 лет)
Место смерти:	Краков

Артюр (Артур) Бартельс (30 августа 1818, Вильно — 23 декабря 1885, Краков) — белорусско-польский поэт-песенник, сатирик, карикатурист, иллюстратор, комедиограф. Участник Польского восстания 1863—1864 годов.

Биография

Родился в аристократической помещичьей семье. Образование получил в Варшаве, Санкт-Петербурге и Париже. Жил в Риге и Санкт-Петербурге. Затем в своем полесском поместье.

Приобрел широкую популярность после переезда в Варшаву. Участвовал в восстании 1863 года.

Около 1875 поселился на территории Австрийской империи в Кракове, где пробовал себя в журналистике, в том числе в 1878—1880 публиковал статьи в журнале «Łowiec», где также разместил поэму «Tydzień poleski».

Творчество

В своих песнях осмеивает недостатки современного польского общества, беспечность дворянства, карточную игру и т. п. Музыку к своим стихотворениям сочинял он сам. Песни эти в рукописях ходили по рукам, иногда печатались в журналах; первый сборник их появился в Кракове в 1888 году.

Писал сатирические стихи и песни (Ciocia Salusia, Panna Marianna, Departament Niższej Sekwany), которые исполнял аккомпонируя себе на фортепиано. Опубликовал несколько фарсов («Goście», «Popas w Miłosnej»). Как публицист написал ряд статей на общественно-политические темы.

Автор сатирических рисунков (альбомы «Человек высокого происхождения», «Соседский обедик»; серии «Пан Атаназы Скарупка-прогрессивный человек», «Пан Евгений», «Скряга»), которые печатались в «Виленском альбоме» в 1858. Свои рисунки автор сопровождал рифмованным подписями, которые высмеивали привычки дворянства и мелкой местечковой знати.

Творчество Бартельс при жизни автора пользовалось большой популярностью и высоко ценилось таким деятелями искусства, как Юзеф Игнацы Крашевский, Болеслав Прус, Циприан Камиль Норвид, Ян Матейко и др.

Ссылки

• [www.zamek-lancut.pl/muzykalia/Muzyka/polska/33/artur-bartels-barthels Artur Bartels (Barthels)] (польск.)

Отрывок, характеризующий Бартельс, Артюр

С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.