Бедо, Мари Альфонс

Мари-Альфонс Бедо фр. Marie-Alphonse Bedeau<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр иностранных дел Франции
29.6.1848 — 17.7.1848
Рождение:	19 августа 1804(1804-08-19) Верту
Смерть:	29 октября 1863(1863-10-29) (59 лет) Нант
Военная служба
Принадлежность:	Франция Франция
Звание:	дивизионный генерал
Награды:

Мари-Альфонс Бедо (фр. Marie-Alphonse Bedeau; 1804, Верту — 1863, Нант) — французский генерал и политический деятель.

Биография

Первый офицерский чин получил в 1824 году по окончании курса в Сен-Сирской школе; в 1832 году был при взятии Антверпена, а в 1836 году отправился в Алжир, где, участвуя с постоянным отличием в военных действиях, достиг в 1844 году звания дивизионного генерала. 1 июля 1847 год он был назначен генерал-губернатором Алжира, но уже в октябре должен был уступить этот пост герцогу Омальскому.

Во время Февральской революции 1848 года Бедо, находившийся в отпуске в Париже, получил назначение командовать одной из колонн, направленных против восставших; но, найдя восстание более сильным, чем ожидал, он остался в бездействии.

По низвержении Луи-Филиппа новое французское правительство вверило Бедо начальство над армией, находившейся в Париже. Во время июньского восстания он был тяжело ранен; потом занимал место в национальном собрании, где примкнул к партии умеренных. Был вице-президентом Учредительного и Законодательного собраний.

После государственного переворота 2 декабря 1851 года Бедо вместе с Кавеньяком и Ламорисьером был заключён в тюрьму сначала в Мазасе, а потом в Гаме.

После своего освобождения он принужден был оставить отечество и проживал в Брюсселе, откуда возвратился во Францию лишь после объявления амнистии.

Литература

• Бедо // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

См. также

• Министры иностранных дел Франции

Отрывок, характеризующий Бедо, Мари Альфонс

– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.