Бехар, Эктор

Эктор Бехар Ривера
Héctor Béjar Rivera
Псевдонимы:	Калихто
Дата рождения:	2 декабря 1935(1935-12-02) (88 лет)
Место рождения:	Чосиса
Гражданство:	Перу
Партия:	Армия национального освобождения
[hectorbejar.com/ Héctor Béjar]

Эктор Бехар Ривера (исп. Héctor Béjar Rivera, 2 декабря 1935, Чосиса) — перуанский социолог и революционер, руководитель Армии национального освобождения, ныне — профессор и политический активист.

Биография

Родился в смешанной испанско-индейской семье. Изучал право и литературу в Университете Сан-Маркоса, также окончил школу изящных искусств. Вступил в Коммунистическую партию Перу, где вскоре был избран в её ЦК. В 1958 году исключен из партии из-за несогласия идти на предвыборные компромиссы с местной олигархией.

Начал работу по объединению радикальных левых в единый фронт и в 1962 году вместе с Хуаном Пабло Чангом основал Армию национального освобождения. Совместно с Хавьером Эраудом отправляется на Кубу, где ведет переговоры с Че Геварой о возможности оказать помощь Уго Бланко. В декабре 1963 г., во время попытки отряда АНО проникнуть в страну гибнет Хавьер Эрауд. В апреле 1965 г. АНО, параллельно герильи Левого революционного движения Луиса де ла Пуэнте, начинает вооружённую борьбу в департаменте Аякучо. Однако в декабре того же года отряд попал в засаду и был уничтожен. Эктор Бехар лишь чудом остался в живых. Два месяца блуждает по сельве после чего добирается до Лимы. В 1966 г. схвачен и брошен в тюрьму.

Ссылки

• [hectorbejar.com/ Héctor Béjar]
• [www.pcperuano.com/index.php?option=com_content&view=article&id=337:la-primera&catid=1:coyuntura&Itemid=3 Héctor Béjar: Optimismo y lucha]  (исп.)
• Apuntes sobre una experiencia guerrillera: [www.pf-memoriahistorica.org/PDFs/1969/PF_084_doc.pdf I], [www.pf-memoriahistorica.org/PDFs/1969/PF_085_doc.pdf II], [www.pf-memoriahistorica.org/PDFs/1969/PF_086_doc.pdf III]

Отрывок, характеризующий Бехар, Эктор

– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.