Бисеров, Кузьма Фёдорович
| Кузьма Фёдорович Бисеров | |||
 | |||
| Дата рождения | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения |
д. Кваляшур, Вотская АО, РСФСР, СССР ныне Удмуртия | ||
| Дата смерти | |||
| Место смерти | |||
| Принадлежность | |||
| Род войск | |||
| Годы службы | |||
| Звание | |||
| Сражения/войны | |||
| Награды и премии |
| ||
Кузьма Фёдорович Бисеров (1923—1943) — участник Великой Отечественной войны, в годы войны — наводчик противотанкового орудия 207-го гвардейского стрелкового полка 70-я гвардейская стрелковая дивизия 13-й армии Центрального фронта, Герой Советского Союза (посмертно). Член ВЛКСМ с 1943 года.
Содержание
Биография
Родился 26 марта 1923 года в деревне Кваляшур (по другим данным — 1 июля 1923 года в деревне Шляшор)[1] ныне Кезского района Удмуртской республики в семье крестьянина. Русский. Детские годы прошли в родной деревне. В селе Кулига окончил семилетку. Учился в школе ФЗО города Воткинска. Работал стрелочником на станции Кез Молотовской (ныне Пермской) железной дороги.
В 1942 году добровольно ушел в армию, был призван Кулигинским райвоенкоматом Удмуртской АССР. Пройдя курс обучения, стал наводчиком 45-миллиметрового противотанкового орудия. В конце мая 1943 года прибыл на Центральный фронт. В дни Курской битвы он принял боевое крещение.
6 июля 1943 года 1-я батарея 207-го гвардейского стрелкового полка занимала огневые позиции на танкоопасном направлении севернее села Ольховатка Поныровского района Курской области. К переднему краю нашей обороны двигались 65 танков противника при поддержке автоматчиков. Бисеров прямой наводкой бил по вражеским машинам. В этот день он подбил 13 танков.
8 июля на его счету было уже 22 уничтоженных танка. Когда кончились снаряды, наводчик орудия, взяв в руки винтовку, вместе с другими артиллеристами оборонял огневую позицию батареи.
25 июля при отражении вражеской контратаки он погиб. Похоронен в селе Нижнесмородино Поныровского района Курской области.
В селе Кулига Кезского района Удмуртской республики его имя носит улица.
Награды
- Медаль «Золотая Звезда» (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1943 года)
- Орден Ленина
См. также
Напишите отзыв о статье "Бисеров, Кузьма Фёдорович"
Литература
Бортаковский Т. Остаться в живых! Неизвестные страницы Великой Отечественной. «Вече». 2015. ISBN 978-5-4444-3590-8.
Примечания
- ↑ [alibudm.narod.ru/pis/pudm446.html Бисеров Кузьма Фёдорович]. Книги Удмуртии. Проверено 20 ноября 2012. [www.webcitation.org/6CpG5yepM Архивировано из первоисточника 11 декабря 2012].
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11041 Бисеров, Кузьма Фёдорович]. Сайт «Герои Страны».
Отрывок, характеризующий Бисеров, Кузьма Фёдорович
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
