Бодуэн V (граф Эно)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Бодуэн V
фр. Baudouin V<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Бодуэн V, граф Эно</td></tr>

Граф Эно
1171 — 1195
Предшественник: Бодуэн IV
Преемник: Бодуэн VI
Маркграф Намюра
1189 — 1195
(под именем Бодуэн I)
Предшественник: Генрих I
Преемник: Филипп I
Граф Фландрии
1191 — 1195
(под именем Бодуэн VIII)
Предшественник: Филипп I Эльзасский
Преемник: Бодуэн IX
 
Рождение: 1150(1150)
Смерть: 17 декабря 1195(1195-12-17)
Место погребения: Монс
Род: Фландрский дом, ветвь Эно
Отец: Бодуэн IV
Мать: Алиса Намюрская
Супруга: Маргарита I Эльзасская
Дети: сыновья: Бодуэн VI, Филипп I, Генрих I, Юстас, Готфрид

дочери: Изабелла, Иоланда, Сибилла

Бодуэн V (фр. Baudouin V, 1150 — 17 декабря 1195) — граф Эно с 1171 года, маркграф Намюра с 1184 года под именем Бодуэн I, граф Фландрии с 1191 года под именем Бодуэн VIII.





Биография

Бодуэн V в 1171 году унаследовал от своего отца Бодуэна IV графство Эно. В начале своего правления сблизился со своим шурином, графом Фландрии Филиппом I Эльзасским и заключил с ним в 1177 году договор о союзе.

В 1180 году Бодуэн выдал свою дочь Изабеллу за короля Франции Филиппа II Августа, получившего в качестве приданого Артуа.

В 1189 году Бодуэн получил от императора графство Намюр, возведенное в маркграфство, а в 1191 году после смерти Филиппа Эльзасского получил Фландрию. За Намюр ему пришлось вести войну с братом жены Генрихом I Намюрским, из которой он вышел победителем в 1194 году.

Бодуэн V оставил нескольких сыновей. Фландрию и Эно унаследовал его старший сын Бодуэн (Балдуин) VI (1171—1205), Намюр получил второй сын, Филипп I (1175 — 12 октября 1212).

Брак и дети

Женат на Маргарите I Эльзасской. От брака с ней он имел следующих детей:

Напишите отзыв о статье "Бодуэн V (граф Эно)"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Бодуэн V (граф Эно)

– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.