Борроу, Джордж
| Джордж Борроу | |
| англ. George Henry Borrow | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Язык произведений: | |
| Цитаты в Викицитатнике | |
Джордж Генри Борроу (англ. George Henry Borrow; 1803—1881) — английский писатель и путешественник, известный в своё время знаток цыганской культуры.
Биография
Джордж Генри Борроу родился 5 июля 1803 года в Кэст-Диргэме, в Норфолке[1].
С ранней юности он вёл бродячую жизнь и одно время проживал среди цыган, благодаря чему выучился хорошо их языку и узнал нравы и обычаи этого народа[1].
Изучив затем филологию и литературу в университете Эдинбурга, Борроу отправился в 1835 году в качестве агента Королевского географического общества в путешествие и посетил почти все страны Европы и отчасти Африки, знакомясь при этом и изучая, по возможности, языки и наречия встречаемых им народов[1].
В 1833—1835 гг. жил в Петербурге, по поручению Библейского общества занимаясь подготовкой перевода Библии на маньчжурский язык. В 1835 издал здесь под одной обложкой два сборника «Таргум, или Стихотворные переводы с тридцати языков и наречий» и «Талисман. Перевод с русского языка стихотворения Александра Пушкина. С прибавлением других стихотворений».[2] Покинув Петербург в 1835, Борроу направился в Португалию и Испанию.[3]
В сочинениях Борроу, явившихся плодом многолетних странствований, большое место занимают цыгане. Первая книга Борроу, «The zincali, or an account of gipsies of Spain» (2 т., Лондон, 1841 год), была встречена очень благожелательно, но подлинную известность писателю принесло его следующее сочинение: «Библия в Испании» (2 тома, 1843)[1].
Затем Борроу опубликовал ещё две книги о цыганах «Lavengro» (3 т. 1850) и «Romany rye» (1857), составляющие своеобразную автобиографию автора. Сведения Борроу о цыганах использовал Мериме при работе над новеллой «Кармен».
Более поздние путешествия Борроу были направлены на исследования родного края, результатом чего стали книги «Дикий Уэльс, его население, язык и пейзаж» (3 т., 1863) и «Словарь языка английских цыган» (1874)[1].
Джордж Борроу умер 26 июля 1881 года в городе Лоустофт, в графстве Суффолк. Похоронен на Бромптонском кладбище в Лондоне.
Напишите отзыв о статье "Борроу, Джордж"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Борроу, Джордж // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ G. Borrow. Targum, or metrical translations from thirty languages and dialects. The Talisman. From the Russian of Alexander Pushkin. With other pieces. St.-Pb., Printed by Schultz and Beneze, 1835
- ↑ Пушкин и английские путешественники в России в кн.: Алексеев М. П. Русско-английские литературные связи (XVIII в.- первая половина XIX в.).1982.
Литература
- Борроу, Джордж // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Борроу, Джордж
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
