Брихтрик

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Бри́хтрик, сын А́лгара (англ. Brictric son of Algar, фр. Brihtrik; XI век) — саксонский тэн, крупный землевладелец в Уэст-Кантри, земли которого перечислены в Книге Страшного суда 1086 года.





Биография

В «Завоевателе» Васа и других источниках[1] говорится о том, что в юности Брихтрик отверг домогательства Матильды Фландрской (ок. 1031—1083), ставшей впоследствии женой короля Вильгельма Завоевателя. Якобы Брихтрик прибыл во Фландрию в качестве посланника английского короля Эдуарда Исповедника к отцу Матильды Бодуэну и при этом отказался на ней жениться[2]. Неизвестно, насколько эта история правдива, но много лет спустя, когда Матильда выступала в роли регентши Вильгельма Завоевателя в Англии, ею были конфискованы земельные владения Брихтрика, а сам он брошен в тюрьму, где и скончался[3].

После смерти королевы в 1083 году, земли перешли по наследству её старшему сыну английскому королю Вильгельму II Рыжему (1087—1100), который пожаловал их Роберту Фиц-Хэмону (ум. 1107)[4], покорителю Гламоргана. Дочь и единственная наследница Роберта Мод Фиц-Роберт (англ.) принесла земли в качестве приданого Роберту, 1-му графу Глостеру (до 1100—1147), сыну короля Генриха I (1100—1135) и внуку Матильды. Таким образом, земли Брихтрика превратились в феод Глостеров[5].

Земельные владения

Владения Брихтрика находились в нескольких графствах Уэст-Кантри и в других районах Англии. В «Книге Страшного суда» он лишь изредка именуется полной формой «сыном Алгара», поэтому не всегда можно достоверно определить, о владениях какого Брихтрика идёт речь. Исключение составляют те случаи, когда он может быть однозначно идентифицирован благодаря тому, что известно о дальнейшем владении удела потомками Матильды и/или баронами Глостерами. Феодальные владения Глостеров были одними из крупнейших в королевстве, в книге баронских владений (Cartae Baronum (англ.)) от 1166 года за ними числятся 279 рыцарских надела (англ.)[6].

Девон

Владения Брихтрика перечислены в первой главе «Книги Страшного суда», которая называется Terra Regis (Королевские земли) под следующим латинским заголовком: Infra scriptas terras tenuit Brictric post Regina Mathildis («Ниже перечислены земли, принадлежавшие Брихтрику, затем Королеве Матильде»). Эти владения включают в себя:[7]

Напишите отзыв о статье "Брихтрик"

Примечания

  1. Freeman, E.A. The History of the Norman Conquest of England, 6 vols., Oxford, 1867—1879, vol. 4, Appendix, note 0. Цитата по: Thorn, Caroline & Frank, (eds.) Domesday Book, (Morris, John, gen.ed.) Vol. 9, Devon, Parts 1 & 2, Phillimore Press, Chichester, 1985, part 2 (notes), 24,21.
  2. Augustin Thierry. [books.google.ru/books?id=2rssAAAAMAAJ&pg=RA1-PA48&lpg=RA1-PA48&dq=Брихтрик&source=bl&ots=3uCfumUNTJ&sig=67jtZFNHr7HLwgjRe6Jzc2CdpGI&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwj4lZvErKDLAhULjXIKHVSRDeUQ6AEIKDAD#v=onepage&q=Брихтрик&f=false Histoire de la conquete de l'Angleterre par les Normands, de ses causes et de ses suites jusqu'à nos jours, en Angleterre, en Écosse, en Irlande et sur le continent]. — Bruxelles: L. Hauman et Compe, 1835. — P. 48.
  3. Edward Augustus Freeman. The History of the Norman Conquest of England, Vol. IV (Oxford: Clarendon Press, 1871), pp. 761-64
  4. J. Horace Round. Family Origins and Other Studies, London, 1930, The Granvilles and the Monks, pp.130-169, p.139
  5. Sanders, I. J. English Baronies: A Study of their Origin and Descent 1086—1327, Oxford, 1960, p.6, Barony of Gloucester
  6. Sanders, p.6, note 4
  7. Thorne & Thorne, part 1, chap. 1,57-71

Отрывок, характеризующий Брихтрик

Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.