Брусилов, Алексей Алексеевич (младший)

Алексей Алексеевич Брусилов
В форме лейб-гвардии Конно-гренадерского полка
Дата рождения	1887(1887)
Дата смерти	1920(1920)
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР
Род войск	Кавалерия
Годы службы	1908—1920
Звание	Гвардии штабс-ротмистр
Часть	Лейб-гвардии Конно-гренадерский полк
Командовал	Эскадрон лейб-гвардии Конно-гренадерского полка, Кавалерийский полк РККА
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России

Алексе́й Алексе́евич Бруси́лов (1887—1920) — офицер Русской Императорской армии, командир полка РККА, рядовой ВСЮР.

Биография

Единственный сын генерала от кавалерии Алексея Алексеевича Брусилова (1853—1926) от первой жены, Анны Николаевны Гагемейстер (ум. 1908).

Окончил Пажеский корпус, служил в лейб-гвардии Конно-гренадерском полку. В 1912—1914 гг. обучался в Офицерской кавалерийской школе. В годы Первой мировой войны командовал пешим стрелковым эскадроном стрелкового дивизиона 2-й гвардейской кавалерийской дивизии (2.05.1916—9.01.1917). С 10 января 1917 года командовал 2-м эскадроном лейб-гвардии Конно-гренадерского полка. За боевые отличия награждён многими орденами.

2 июля 1917 года в церкви села Гребнево Богородского уезда Московской губернии венчался браком с Варварой Ивановной Котляревской, дочерью тайного советника.

В августе 1918 года арестован ВЧК и полгода находился в тюрьме. С 1919 года — в Красной армии, командир кавалерийского полка. По одним данным, попал в плен к «дроздовцам» и был расстрелян, по другим — в плену поступил рядовым стрелком в ряды Вооружённых сил Юга России, заболел тифом и скончался в Ростове или убит при эвакуации Новороссийска в марте 1920 года.

См. также

• Брусилов, Алексей Алексеевич

Ссылки

• [bogorodsk-noginsk.ru/arhiv/12002/12.html Альманах «Богородский край»]

Отрывок, характеризующий Брусилов, Алексей Алексеевич (младший)

Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.