Бутусов, Пётр Дмитриевич

Пётр Дмитриевич Бутусов
Дата рождения	3 октября 1860(1860-10-03)
Место рождения	Москва
Дата смерти	22 ноября 1904(1904-11-22) (44 года)
Место смерти	Порт-Артур
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Отдельный корпус пограничной стражи
Годы службы	1878—1904
Звание	подполковник
Командовал	Квантунский отдел Заамурского округа ОКПС
Сражения/войны	Ихэтуаньское восстание, Русско-японская война: Оборона Порт-Артура
Награды и премии

Пётр Дмитриевич Бутусов (1860—1904) — русский офицер пограничной стражи, подполковник.

Участник похода в Китай 1900—1901 годов и русско-японской войны 1904—1905 годов.

Биография

Родился в семье заводского мастера в 1860 году.

Окончил 3-ю военную гимназию и 2-е юнкерское училище.

Службу начинал вольноопределющимся в 3-м запасном Селевчинском полку.

В июне 1901 года был переведён в ОКПС.

В 1904 году — начальник Квантунского отдела Особого Заамурского округа ОКПС.

13 июня 1904 года по приказу командира передового отряда 4-й Восточно-Сибирской дивизии полковника Я. У. Шишко выбил японцев с горы Куинсан. 28 августа 1904 года награждён орденом Св. Станислава II степени за умелое руководство своими подразделение и «отменное мужество» в боях 20 и 21 июня.

В июле Бутусов возглавил поиск, в котором пограничниками была взорвана вражеская пушка, а с трёх сняты замки.

6 августа пограничники Бутусова, совместно со стрелками выбили японцев из захваченного ими Водопроводного редута.

15 октября 1904 года за храбрость, проявленную в боях по отражению второго штурма Порт-Артура, подполковник Бутусов был награждён орденом Св. Георгия IV степени.

21 ноября 1904 года, во время четвёртого штурма Порт-Артура, Бутусов был назначен генералом Кондратенко Р. И. комендантом горы Высокая, где был смертельно ранен.

Скончался 22 ноября 1904 года и был похоронен на воинском кладбище Порт-Артура.

С. А. Рашевский так сказал о смерти Бутусова:

«Это большая потеря для нас, - в нем мы лишаемся храброго офицера и прекрасного человека».

Память

В мае 1908 года командованием Особого Заамурского округа ОКПС было принято решение о перезахоронении праха подполковника Бутусова в гарнизонной церкви округа во имя Иверской иконы Божьей Матери в г. Харбине.

16 сентября гроб с телом подполковника Бутусова был доставлен в Харбин и, с отданием воинских почестей, перезахоронен в правом приделе Иверской церкви.

Ссылки

• [avstrien.ru/a/butusov_petr_dmitrievich Бутусов Пётр Дмитриевич]
• [russian7.ru/2012/02/7-%d0%b3%d0%b5%d1%80%d0%be%d0%b5%d0%b2-%d1%80%d1%83%d1%81%d1%81%d0%ba%d0%be-%d1%8f%d0%bf%d0%be%d0%bd%d1%81%d0%ba%d0%be%d0%b9-%d0%b2%d0%be%d0%b9%d0%bd%d1%8b/ 7 героев русско-японской войны]

Отрывок, характеризующий Бутусов, Пётр Дмитриевич

В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.