Верелст, Симон
| Симон Питерс Верелст | |
| нидерл. Simon Pietersz Verelst | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
между 1710 и 1721 гг. |
| Место смерти: | |
| Подданство: |
|
| Жанр: |
портрет, натюрморт |
| Влияние на: | |
Симон Питерс Верелст (нидерл. Simon Pietersz Verelst; 21 сентября 1640 — между 1710 и 1721) — нидерландский художник, сын и, по-видимому, ученик художника Питера Верелста.
Известно, что он работал в Гааге и Ворбурге (Voorburg), с 1663 года входил в состав основанного его отцом гаагского общества «Confrerie Pictura». При Карле II в 1668 году поселился в Лондоне, где состоял под покровительством герцога Букингема и благодаря своим портретам и натюрмортам вскоре получил широкую известность, негативно отразившуюся на его психике. Он начал называть себя «богом цветов» и «царём живописи» и в итоге был помещён в сумасшедший дом, из которого вышел, по некоторым данным, лишь незадолго до своей смерти. Скончался в Лондоне, однако точная дата его смерти неизвестна. Известно, что он был учителем художника Луи Мишеля и в период жизни в Англии вместе с ним совершил путешествие в Париж.
Писал преимущественно портреты, окружённые гирляндами цветов и плодов, а также натюрморты. Работы его находились в Брауншвейгской, Мюнхенской, лондонской Хэмптон-кортской (см. Королевская коллекция) и многих других галереях.
Источники
- Верельст // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Напишите отзыв о статье "Верелст, Симон"
Ссылки
- [rkd.nl/nl/artists/80207 Биографические сведения] (нид.)
Отрывок, характеризующий Верелст, Симон
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
