Вершинский, Дмитрий Степанович

Дмитрий Степанович Вершинский
Дата рождения:	14 ноября 1798(1798-11-14)
Дата смерти:	9 ноября 1858(1858-11-09) (59 лет)
Место смерти:	Петербург
Научная сфера:	философия, агиография
Альма-матер:	Петербургская духовная академия

Дми́трий Степа́нович Верши́нский (14 ноября, 1798 - 9 ноября 1858, Петербург) — протоиерей, философ, богослов, писатель, переводчик, профессор Санкт-Петербургской духовной академии.

Биография

В 1816 году — кончил Тверскую духовную семинарию.

В 1825 году — кончил курс в Петербургской духовной академии 1-ым магистром, получил звание бакалавра греческого языка.

В 1826 году — перемещен в класс философских наук.

В 1830 году — назначен был ординарным профессором академии и преподавал в ней философию и историю философии.

В 1833 году — за труды по философии был избран в действительные члены Общества любителей Российской словесности.

В 1835 году — был назначен священником при Посольской церкви в Париже. В том же году был возведен в сан протоиерея.

В 1849 году — по болезни состоянию, согласно прошению, был уволен за штат и вернулся в Санкт-Петербург.

Умер 9 ноября 1858 года в Петербурге. Отпевание было совершил архиепископом Казанским Афанасием (товарищем Вершинского по академии) в Князь-Владимирском соборе. Погребен на Смоленском кладбище.

Родственники Вершинского

Брат

• Старший брат — профессор А. С. Красносельский.

Дочери

Елизавета (16 апреля 1837 - 21 декабря 1904), супруга протоиерея К. Т. Никольского. Наталия (16 марта 1839 - 22 ноября 1872), супруга профессора И. В. Чельцова София, супруга протоиерея Н. Г. Георгиевского

Труды

• «Разсуждение о постах, установленных церковию», Санктпетербург : В типографии Медицинскаго департамента Министерства внутренних дел, 1825
• «О галликанской церкви в настоящем ее устройстве», Санкт-Петербург : тип. К. Крайя, 1850
• «Месяцеслов православно-кафолической церкви», Санкт-Петербург : тип. Глазунова и К°, 1856 (церковно-историческое исследование, составленное на основании Acta Sanctorum, а также рукописей парижских библиотек; в русской литературе это был первый научный труд по этому предмету).
• «О вторичном призвании Симона Петра к апостольству: Иоан. XXI, 1-19» (опубл. не ранее 1858)

Статьи

• О св. Арсении Великом // Христианское чтение, 1821, ч. II, с. 171
• О препод. Никифоре Монахе // -"-, 1825, ч. XIX, с. 117
• О преп. Авве Дорофее // -"-, 1826, ч. XXIV, с. 3
• Превосходнейшее наследие, или бедный обогащенный // -"-, 1826, ч. XXII, с. 67
• О преп. Ниле // -"-, 1826, ч. XXIV, с. 121
• О преп. Феогносте // -"-, 1826, ч. XXIII, с. 129
• О Феолипте, митр. Филадельфийском // -"-, 1826. ч. XXII, с. 139
• О св. Иоанне Постнике // -"-, 1826, ч. XXIV, с. 237
• О св. Диадохе // -"-, 1827, ч. XXVIII, с. 3
• О Исихии Пресвитере // -"-, 1827, ч. XXV, с. 129
• О преп. Иоанне Карпатском // -"-, 1827, ч. XXVI, с. 133
• О Агапите Диаконе // -"-, 1827, ч. XXVII, с. 245
• О преп. авве Филимоне // -"-, 1828, ч. XXXII, с. 3
• Характер Иоанафана // -"-, 1828, ч. XXXII, с. 318
• Характер Мемфивосфея // -"-, 1828, ч. XXXII, с. 342
• Известнейшие и очевиднейшие способы обращения к христианству в течение первых веков церкви // -"-, 1831, ч. XLIV, с. 310
• Отрывки из истории апостольских времен // -"-, 1832, ч. XLVI, с. 368; ч. XLVII, с. 365

Переводные труды

Философские сочинения

• «Обозрение истории философии», Аст, Спб., 1831
• «Система логики», 2 ч., Бахман Ф., СПб ., 1831-32; 2 изд., 1833
• «Обозрение Пифагорейской философии», Риттер, СПб., 1832

Творения святых отцов

• Феолипта Филадельфийского - Девять глав // Христианское чтение, 1825, ч. XXII, с. 330
• Свт. Иоанна Златоустого - Беседа на слова - "Отец Мой доселе делает"... // -"-, 1826, ч. XXIV, с. 36
• Аввы Дорофея - Наставления // -"-, 1826, ч. XXIV, с. 6 и 159; 1827, ч. XXV, с. 58
• Св. Нила - Об осьми злых духах // -"-, 1826, ч. XXIV, с. 125
• Прп. Феогноста - Главы о деятельности // -"-, 1826, ч. XXIII, с. 131
• Феолипта Филадельфийского - Слово // -"-, 1826, ч. XXII, с. 141
• Иоанна Постника - Послание к деве о покаянии // -"-, 1826, ч. XXIV, с. 248
• Блж. Диадоха - Определения // -"-, 1827, ч. XXVIII, с. 6
• Блж. Диадоха - Слово подвижническое // -"-, 1827, ч. XXVIII, с. 8
• Св. Нила - О различных порочных помыслах // -"-, 1827, ч. XXVII, с. 43

Феофана Монаха - Лествица ... // -"-, 1827, ч. XXVIII, с. 115

• Исихия Пресвитера к Феодулу слово о трезвении // -"-, 1827, ч. XXV, стр. 131
• Иоанна Карпатского - Сто утешительных глав и Слово подвижническое (доп. к 100 глав) // -"-, 1827, ч. XXVI, с. 134 и 236
• Св. Нила - Краткие мысли // -"-, 1827, ч. XXVII, стр. 168
• Письмо Василия Великого к Григорию Богослову о пустыннической жизни // -"-, 1827, ч. XXVII, с. 174
• Агапита Диакона - Увещательные слова // -"-, 1827, ч. XXVII, с. 248
• Св. Нила - Увещания и духовные мнения // -"-, 1827, ч. XXV, стр. 271
• Иоанна Дамаскина - О усопших в вере // -"-, 1827, ч. XXVI, с. 307
• Прп. Арсения Великого наставление и увещание // -"-, 1828, ч. XXXI, с. 250
• Св. Нила избранные письма - Зосиме, Филиппу и мн. др. // -"-, 1829, ч. XXXVI, с. 36
• Его же беседа о нравственных предметах // -"-, 1830, ч. XXXXIX, с. 146
• Его же учительное письмо о св. Троице // -"-, 1830, ч. XL, с. 3 Воспоминания о В. как профессоре см. в статье Р. С. «Петербургская духовная академия до графа Протасова» («Вестн. Европы», 1872 г., № 9, стр. 181 и сл.).

Ссылки

• Вершинский, Дмитрий Степанович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?4_4697 Вершинский Дмитрий Степанович]
• [drevo-info.ru/articles/2099.html Вершинский Дмитрий Степанович. Православная энциклопедия «Древо»]
• [www.petergen.com/bovkalo/duhov/spbda.html Выпускники Санкт-Петербургской (с 1914 - Петроградской) духовной академии 1814-1894, 1896-1918 гг.]
• Биографический словарь студентов первых XXVIII курсов С.-Петербургской духовной академии: 1814 - 1869 / Сост. А. Родосский, СПб., 1907, с. 72 - 73
• Родосский А. С., К истории редакции журнала "Христианское чтение" // Христианское чтение, 1896, № 9-10, С. 345-348
• Р.С., Петербургская духовная академия до графа Протасова // "Вестник Европы", 1872, № 9, стр. 181-182
• Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии, IV, 2 отд., стр. 141
• Венгеров, «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых», "Исторический словарь". I, с. 559; ПБЭ. т. 3. стб. 318-319

Отрывок, характеризующий Вершинский, Дмитрий Степанович

– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.