Витали, Иван Петрович
| Витали, Иван Петрович | |
 | |
| Основные сведения | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Работы и достижения | |
| Работал в городах | |
| Архитектурный стиль | |
| Важнейшие постройки |
Колесница Славы и рельеф «Освобождение Москвы» для Триумфальных ворот в Москве (чугун, 1829—1834); фонтан на Театральной площади в Москве (бронза, 1835), фонтан на Лубянской площади в Москве (бронза, 1835), рельефы «Поклонение волхвов» и «Св. Исаакий Далматский» на южном и западном фронтонах Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге (1841—1843), Памятник Павлу I у Павловского дворца, бронзовая статуя Павла I (установлена в Гатчине, копия — в Павловске),бюст К. Брюллова (Эрмитаж),статуя Венеры (Русский музей) |
Джованни Витали, более известный как Иван Петрович Вита́ли (1794, Петербург — 1855, Петербург) — русский скульптор итальянского происхождения, монументалист, портретист и педагог.
Содержание
Биография
Джованни Витали родился в 1794 г. в Петербурге, в семье итальянского скульптора-формовщика Пьетро Витали. Учился изобразительному искусству у отца. Затем с 1806 по 1818 г. занимался в качестве вольноприходящего ученика в петербургской Академии художеств. Итальянец по происхождению, он воспитанием, языком, сюжетом своих произведений принадлежал России. Не получив систематического образования, он учился у скульптора Трискони и И. Т. Тимофеева, ученика Мартоса.
С 1818 жил в Москве, работая в собственной мастерской. Полной зрелости своего дарования Витали достиг в 1830 годы, когда за бюст Карла Брюллова получил звание свободного художника, а в 1840 году — академика.
В конце 1830 годов Витали, во время своей поездки в Италию, познакомился с молодой крестьянской девушкой, которая стала его женой.
В 1841 вернулся в Санкт-Петербург, а с 1842 — профессор петербургской Академии художеств.
Витали скончался в Петербурге 5 (17) июля 1855 г. Был похоронен на Волковском лютеранском кладбище[1]. В 1930-х годах захоронение было перенесено в Некрополь мастеров искусств Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.
Произведения
- Колесница Славы и рельеф «Освобождение Москвы» для Триумфальных ворот в Москве (чугун, 1829—1834);
- фонтан на Театральной площади в Москве (бронза, 1835)
- фонтан на Лубянской площади в Москве (бронза, 1835)
- рельефы «Поклонение волхвов» и «Св. Исаакий Далматский» на южном и западном фронтонах Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге (1841—1843)
- бронзовая статуя Павла I (установлена в Гатчине, копия — в Павловске)
- бюст Великого князя Михаила Павловича (Русский музей) (бронза, 1848)
- бюст К. Брюллова (Эрмитаж)
- статуя Венеры (Русский музей)
- «Геркулес, поражающий гидру»
- Алтарное распятие в католическом храме святой Екатерины (Санкт-Петербург) — не сохранилось, установлена копия по фотографиям.
Напишите отзыв о статье "Витали, Иван Петрович"
Примечания
- ↑ Могила на плане кладбища // Отдел IV // Весь Петербург на 1914 год, адресная и справочная книга г. С.-Петербурга / Ред. А. П. Шашковский. — СПб.: Товарищество А. С. Суворина – «Новое время», 1914. — ISBN 5-94030-052-9.
Библиография
- Якирина Т. В., Одноралов Н. В., Витали, Л.-М., 1960.
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Витали, Иван Петрович
|
Это заготовка статьи о скульпторе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Витали, Иван Петрович
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
