Горбулин, Владимир Павлович

Владимир Павлович Горбулин Володимир Павлович Горбулін<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Секретарь СНБО Украины
30 августа 1994 — 10 ноября 1999
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Евгений Марчук
Исполняющий обязанности Секретаря СНБО Украины
24 мая 2006 — 10 октября 2006 год
Предшественник:	Анатолий Кинах
Преемник:	Виталий Гайдук
Образование:	Днепропетровский государственный университет
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	профессор, академик НАНУ
Награды:

Влади́мир Па́влович Горбу́лин (укр. Володимир Павлович Горбулін; род. 17 января 1939, Запорожье, УССР, СССР) — украинский политик, учёный, государственный деятель. Доктор технических наук (1994), профессор (1995), академик (с 1997) и вице-президент (с 2015) Национальной академии наук Украины. Советник Президента Украины (с 1999), директор Национального института стратегических исследований (с 2015).

Биография

Окончил физико-технический факультет Днепропетровского университета (1962), инженер-механик по специальности «летательные аппараты».

В 1962—1977 годах работал в КБ «Южное» (Днепропетровск), непосредственный участник разработки стратегических ракетных систем и космических аппаратов серии «Космос».

С 1977 по 1990 год работал в аппарате ЦК Компартии Украины, с 1980 года — заведующий сектором ракетно-технической и авиационной техники. Принимал участие в организации и координации работ по всем программам создания ракетно-космической и авиационной техники Украины.

С 1990 года заведовал подотделом оборонного комплекса, связи и машиностроения Кабинета министров Украины.

С 1992 года — генеральный директор Национального космического агентства Украины. Руководитель разработки и непосредственный участник создания и воплощение первой Национальной космической программы Украины (1992—1994). Член Международной академии астронавтики.

С 5 августа 1994 года — секретарь Совета национальной безопасности при Президенте Украины, с 17 октября 1994 года — секретарь СНБО, советник президента Украины по вопросам национальной безопасности.

С 30 августа 1996 года по 10 ноября 1999 года — секретарь СНБО Украины. Один из авторов Концепции национальной безопасности и обороны Украины, Государственной программы строительства и развития Вооружённых сил Украины и других ведущих документов стратегии строительства и развития украинского государства.

С ноября 1999 года — советник президента Украины.

С июля 2000 по декабрь 2002 года — глава Государственной комиссии по вопросам оборонно-промышленного комплекса Украины. Руководитель и участник разработки Государственной программы развития вооружения и военной техники и Концепции структурной перестройки оборонно-промышленного комплекса Украины. С декабря 2002 года — помощник президента Украины по вопросам национальной безопасности.

С ноября 2000 года — член президиума Комитета по Государственным премиям Украины в области науки и техники.

С ноября 2000 по декабрь 2002 года — заместитель председателя Правительственного комитета по вопросам обороны, оборонно-промышленного комплекса и правоохранительной деятельности.

В 2000—2001 годах возглавлял Межведомственную комиссию по вопросам урегулирования политического конфликта в приднестровском регионе республики Молдова.

В январе 2003 года в соответствии с указом президента Украины создал Национальный центр по вопросам евроатлантической интеграции Украины, работу которого возглавляет на общественных началах.

С марта 2003 по январь 2005 года — заместитель председателя Государственной комиссии по вопросам реформирования и развития Вооружённых сил Украины, непосредственный участник разработки Стратегического оборонного бюллетеня Украины на период до 2015 года, закона «Об основах национальной безопасности Украины» (июнь 2003) и Военной доктрины Украины (июнь 2004).

С декабря 2003 года — организатор и директор на общественных началах Института проблем национальной безопасности и обороны Украины.

С 24 мая по 10 октября 2006 года — временно исполняющий обязанности секретаря СНБО Украины.

С декабря 2009 года — глава и один из основателей Совета по внешней политике и политике безопасности Украины

С 19 апреля 2014 года — внештатный советник и. о. президента Украины Александра Турчинова

С 26 июня по 5 августа 2014 года — советник президента Украины Петра Порошенко. Затем указом президента назначен директором Национального института стратегических исследований (по совместительству советник Президента Украины).

С 9 апреля 2015 года — внештатный советник президента Украины.

С апреля 2015 года — вице-президент Национальной академии наук Украины, директор Национального института стратегических исследований.

В мае 2015 года президент П. Порошенко делегировал Владимира Горбулина представлять Украину в трёхсторонней контактной группе по урегулированию войны на Донбассе.

Научная деятельность

Научные исследования касаются проблем системного анализа и теории проектирования сложных технических систем и обеспечения национальной безопасности государства в архитектуре коллективной безопасности и обороны. Внёс значительный вклад в определение научно-методологических основ системы национальной безопасности Украины и в создание правовых основ развития её оборонительной составляющей. Был первым глвным редактором научно-практического журнала «Стратегическая панорама».

Общественно-политическая позиция

Регулярно выступает с программными аналитическими статьями, посвящёнными перспективам военного, политического и экономического развития Украины. В 2015—2016 годах опубликовал резонансные статьи «Пять сценариев для украино-российских отношений» и «Есть ли жизнь после Минска?», рассматривающие возможные варианты поведения Украины в отношении ДНР, ЛНР и Крыма — от полного отказа от этих территорий до их силового возврата под украинский суверенитет. По мнению Горбулина, одной из стратегией реализации силового сценария могла бы стать линия поведения «ни войны, ни мира», предусматривающая «ограниченную и сдерживающую войну против России и коллаборационистов на востоке с целью нанести им как можно больше демотивирующих потерь; постоянный переговорный процесс, однако, без окончательного фиксирования результатов в виде различных договорённостей и форматов; наращивание военного (прежде всего военно-технологического) потенциала Украины и постепенный переход от блокирования противника к его вытеснению — от пассивной обороны к активной». Комментируя это утверждение Горбулина, украинский политолог Владимир Малинкович заявил, что его автор «обнажает <…> суть нынешней украинской политики».

Отличия и награды

Лауреат премии имени М. К. Янгеля (1988), Государственной премии СССР в сфере науки и техники (1990), Государственной премии Украины в области науки и техники (2002).

Награждён орденами Трудового Красного Знамени (1976, 1982), Орденом князя Ярослава Мудрого, V степени (апрель 1997) и IV степени (январь 2004), медалями. Имеет награды иностранных государств.

Заслуженный машиностроитель Украины (1994).

Награждён Почётной грамотой Верховной Рады Украины (январь 2004).

Медаль 25 лет независимости Украины (19 августа 2016)

Публикации

• [www.zerkalo-nedeli.com/nn/show/608/54109/ Украинский фронт «Четвёртой мировой войны»]
• [web.archive.org/web/20100222080505/www.zn.ua/2000/2020/68546/ «Космическая стратегия: не имеешь своей — становишься частью чужой». Зеркало недели, 26 февраля 2010]
• [delo.ua/vlast/vybory/mnenie-respublika-ukraina-zadachi-dlja-novogo-prezidenta-137225/ «Республика Украина: задачи для нового президента», В. П. Горбулин, Газета «Дело» № 991, (19) за 11 февраля 2010]
• [web.archive.org/web/20100222082011/www.zn.ua/2000/3993/68229/ «Украине нужна новая промышленная политика, которая бы отвечала национальным интересам», В. П. Горбулин, «Зеркало недели», 22 января 2010]
• [www.pravda.com.ua/articles/4b38b8524eabb/ «Вызовы для нового президента», В. П. Горбулин, «Украинская правда», 29 декабря 2009]
• [web.archive.org/web/20091110171145/www.zn.ua/1000/1600/67675/ «Европейская безопасность: возможный путь ослабить вызовы и угрозы», Горбулин В. П., Литвиненко А. В., «Зеркало недели», 13 ноября 2009]
• [web.archive.org/web/20090922232636/www.zn.ua/1000/1600/67194/ «Большой сосед определился. Что Украине делать дальше?», В. Горбулин, А. Литвиненко, «Зеркало недели», № 35 (763), 19—25 сентября 2009]
• [web.archive.org/web/20090331105700/www.zn.ua/1000/1600/65774/ «Украинская политика национальной безопасности Украины: актуальные вызовы — адекватные ответы», В. Горбулин, А. Литвиненко, «Зеркало недели», № 11 (739), 28 марта — 4 апреля 2009]

Ссылки

• [dovidka.com.ua/user/?code=40545 Горбулін Володимир Павлович]. Офіційна Україна сьогодні. [archive.is/ZlTwl Архивировано из первоисточника 19 апреля 2014].
• [www.bulvar.com.ua/arch/2005/495/42660eb80b267/ Интервью с Владимиром Горбулиным]. Бульвар.

Персоналии   Политика   Украина

Отрывок, характеризующий Горбулин, Владимир Павлович

– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.