Властели

Вла́стели (ед. ч. властелин , собир. властела; серб. властељи, властељин, властела) — название высшей знати в средневековой Сербии, Боснии и Дубровнике.

Происхождение термина

Властели

Первоначальное название представителей сербской знати называли словом «вельможами», которое позднее было вытеснено термином «властели» (ед. ч. — властелин). Термин «властели» возник как калька греческого слова архонт — «начальник, правитель, повелитель». «Властели» и «князья» составляли высшую знать в государстве первых Неманичей. При этом для обозначения средних и мелких феодалов использовались термины «боляре», «войники», редко «слуги». В 1230—1240-х годах сербские правители, в том числе короли Радослав и Владислав, стали именовать всех светских феодалов одним термином — «боляре». Изменение терминологии проходило одновременно в Боснии (за исключением Хума) и Дубровнике, и могло быть следствием влияния усиливавшегося Болгарского царства.

Властеличичи

Влиянием Византии было обусловлено появление термина «властеличичи». В грамоте короля Драгутина, составленной в 1276—1281 годах, правители Дубровника именуются «властеличичами». Этот термин, соответствующий византийским «архонтопулам», как калька с греческого проник в Сербию после расширения владений Неманичей за счёт бывших земель Византии (район Призрена). После создания сербским королём Душаном Сербо-греческого царства в 1345 году феодальный класс в бывших византийских провинциях был поделён на властелей и властеличичей, которым в Византии соответствовали архонты и архонтопулы. Однако «властеличичи», как и созданное Душаном царство, просуществовали недолго.

В Боснии после провозглашения Боснийского королевства в 1377 году Котроманичи пытались внедрить термин властеличичи в официальное употребление. Однако из-за сопротивления высших феодалов его применение в отношении знати оказалось недолговечным. Позднее термин использовался в боснийских документах применительно к «полномочным послам». Слово «властеличичи» применительно к властелям встречается в Полицком статуте в Далмации, написанном, скорее всего, во второй половины XV века.

Положение властелы

Сербия

В Сербии в зависимости от размера владений высшая знать делилась на великих и малых властелей. Кроме властелей существовали также властеличичи и войники. Их права мало отличались друг от друга. Они были вправе в своих владениях вершить правосудие, за исключением тяжких преступлений (убийство, разбой, измена), которые разбирались государственными судьями. Властела обязана была собирать в государственную казну налог с крестьян и в случае войны предоставить королю пешее войско. По письменным источникам средневековья к властеле относилось и высшее духовенство. Властели приобретали земли сначала путём захвата общинных земель, а позднее — в форме пожалования от королей. Наследственные владения знати носили название «баштина», которой феодалы распоряжались по своему усмотрению. В случае измены феодал мог лишиться землевладения. Кроме того, существовало также условное землевладение за государственную и военную службу. Великие властели заводили собственные двор с чиновниками, имели свои тюрьмы. В хрисовуле первой половины XIII века властели были противопоставлены «прочим войникам» и «убогим людям».

Босния

В Боснии все феодалы, вышедшие из слоя старейшин, назывались кнезами. К концу XIV века знать разделилась на великих воевод и воевод, занимавших высший статус, и властеличичей, нередко находившихся в положении вассалов перед воеводами. Воеводы имели племенитых людей и «слуг», которым предоставляли грамоты на управление баштинами. Владения крупных феодалов носили названия «племенштина» и «племенита баштина». Чтобы продать племениту баштину, феодал должен был заручиться согласием родственников. Новые владения приобретались благодаря пожалованиям правителей. Воеводы на государственном собрании — станке, или зборе, избирали правителя государства из рода Котроманичей, объявляли войну и заключали мир. Крупными и влиятельнейшими феодалами в децентрализованном Боснийском государстве XIV—XV веков были Павловичи, Косачи и Хорватиничи.

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

• Срђан Рудић. [books.google.ru/books?id=FHB6BwAAQBAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Властела Илирског грбовника]. — Белград: Историјски институт Београд, 2006. (серб.)
• Vekarić, Nenad. Vlastela grada Dubrovnika. — Загреб: Хорватская академия наук и искусств, 2011. (хорв.)
• Наумов, Е. П. Господствующий класс и государственная власть в Сербии XIII—XV вв: динамика социальной и политической системы сербского феодализма. — М.: Наука, 1975. — С. 335.

Отрывок, характеризующий Властели

– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».