Гаранг, Джон

Джон Гаранг де Мабиор John Garang de Mabior<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Вице-президент Судана
9 июля 2005 года — 30 июля 2005 года
Президент:	Омар аль-Башир
Предшественник:	Али Осман Таха
Преемник:	Салва Киир
Президент Южного Судана
9 июля 2005 года — 30 июля 2005 года
Вице-президент:	Салва Киир
Предшественник:	Должность учреждена
Преемник:	Салва Киир
Вероисповедание:	Христианство
Рождение:	23 июня 1945(1945-06-23) Ванглеи, Англо-Египетский Судан
Смерть:	30 июля 2005(2005-07-30) (60 лет)
Место погребения:	Джуба
Супруга:	Ребекка Ньянденг де Мабиор
Партия:	Народная армия освобождения Судана
Образование:	Гриннельский колледж, университет Дар-эс-Салама, университет штата Айова
Учёная степень:	Ph.D. по экономике

Джон Гаранг де Мабиор (англ. John Garang de Mabior; 23 июня 1945, Ванглеи, Англо-Египетский Судан — 30 июля 2005, Нью-Куш, Судан) — вице-президент Судана, лидер Народной армии освобождения Судана (СПЛА).

Детство и юность

Принадлежал к нилотскому народу динка. Родился в бедной деревенской христианской семье в Южном Судане. В возрасте 10 лет осиротел, окончил начальную школу благодаря помощи родственников.

В 17 лет стал партизаном, участвовал в первой суданской гражданской войне. Командование партизан отправило его вместе с другими сверстниками на учёбу в Танзанию, где Джон Гаранг окончил среднюю школу. Затем он был отправлен в США, где в 1969 году получил степень бакалавра экономики в Гриннельском колледже (штат Айова). Ему предложили продолжить получение образования в калифорнийском университете Беркли, но он предпочёл вернуться в Танзанию, где прошёл курс по сельскохозяйственной экономике в университете Дар-эс-Салама. Там он вступил в студенческую организацию Африканский революционный фронт. Завершив учёбу, Гаранг вернулся в Судан и вновь стал партизаном.

Карьера в суданской армии

В 1972 году первая гражданская война закончилась подписанием мирного соглашения, и Гаранг, как и многие партизаны, был принят в ряды суданской армии. Гаранг стал профессиональным военным и за 11 лет прошёл путь от капитана до полковника. Во время службы он прошёл обучение на курсах повышения квалификации пехотных офицеров в Форт-Беннинге (США). Также примерно в те же годы обучался в университете штата Айова, получив учёные степени магистра в сельскохозяйственной экономике и Ph.D. в экономике.

До 1983 года полковник Гаранг служил старшим преподавателем в военной академии Судана, затем получил назначение в штаб сухопутных войск.

Предводитель повстанцев

В 1983 году командование отправило полковника Гаранга в его родные края, где батальон суданской армии (состоявший из южан) отказался передислоцироваться на север страны. Однако сам Гаранг в тот момент уже участвовал в офицерском заговоре южан, частью плана которых был переход этого батальона на сторону антиправительственных повстанцев.

Гаранг принял командование батальоном и увёл его на территорию Эфиопии. В июле 1983 он сформировал из примерно трёх тысяч солдат, дезертировавших из суданской армии и перешедших в его подчинение, Суданскую народную освободительную армию (SPLA), с целью борьбы против исламского доминирования в стране. Гаранг призвал гарнизоны, размещённые на юге Судана, взбунтоваться против введения на юге исламских законов (шариата). Так началась вторая гражданская война в Судане.

Армия Гаранга получила поддержку от Эфиопии и Уганды. SPLA взяла под свой контроль обширные части на юге Судана, которые Гаранг стал именовать Новым Суданом. Он вдохновлял своих бойцов словами: «наша храбрость основывается на том, что мы сражаемся за правое дело, а этого нет у северного Судана».

Прекращение войны

SPLA и власти Судана подписали мирное соглашение 9 января 2005.

9 июля 2005 Джон Гаранг стал вице-президентом Судана, а также главой автономной администрации Южного Судана на 6-летний период, который предварял референдум о независимости Южного Судана.

Гибель

30 июля 2005 года Гаранг возвращался на вертолёте из Уганды, где он встречался с президентом Мусевени. Как официально объявили власти Судана — «в условиях плохой видимости вертолёт разбился в горном районе южного Судана, все находившиеся на борту погибли». Был похоронен в столице Южного Судана — Джубе.

Ссылки

• История почты и почтовых марок Южного Судана
• [news.bbc.co.uk/2/hi/africa/2134220.stm Некролог Би-би-си]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гаранг, Джон

Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.