Гедвига Брауншвейг-Вольфенбюттельская
Гедвига Брауншвейг-Вольфенбюттельская<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет кисти неизвестного.</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 7 февраля 1619 — 1622 | |||
| Вероисповедание: | кальвинизм | ||
| Рождение: | 9 февраля 1595 Вольфенбюттель, герцогство Брауншвейг-Вольфенбюттель, Священная Римская империя | ||
| Смерть: | 26 июня 1650 (55 лет) Нойштеттин, герцогство Померания | ||
| Место погребения: | Рюгенвальде | ||
| Род: | Вельфы → Гриффины | ||
| Имя при рождении: | Гедвига фон Брауншвейг-Вольфенбюттель | ||
| Отец: | Генрих Юлий Брауншвейг-Вольфенбюттельский | ||
| Мать: | Елизавета Датская | ||
| Супруг: | Ульрих Померанский | ||
Гедвига Брауншвейг-Вольфенбюттельская (нем. Hedwig von Braunschweig-Wolfenbüttel; 9 февраля 1595, Вольфенбюттель, герцогство Брауншвейг-Вольфенбюттель — 26 июня 1650, Щецинек, герцогство Померания) — немецкая принцесса из дома Вельфов, урождённая принцесса Брауншвейг-Вольфенбюттельская; в замужестве — герцогиня Померанская.
Биография
Гедвига Брауншвейг-Люнебургская родилась в Вольфенбюттеле 9 февраля 1595 года. Она была дочерью герцога Генриха Юлия Брауншвейг-Вольфенбюттельского (1564—1613) от его второй жены, принцессы Елизаветы Датской (1573—1625), старшей дочери Фредерика II, короля Дании.
7 февраля 1619 года в Вольфенбюттеле принцесса Гедвига сочеталась браком с герцогом Ульрихом Померанским (1589—1622), епископом Каммина. Свадебные торжества были дорогими. В них приняли участие шестнадцать правящих имперских князей. Брак продлился всего три года и остался бездетным. Ульрих умер в возрасте тридцати трёх лет от пьянства. В окружение вдовствующей герцогини входил Христофор Хойм, который позднее стал маршалом армии Богуслава XIV, последнего герцога Померании.
После смерти мужа герцогиня Гедвига перенесла свою резиденцию в Шецинек, который был выделен ей как вдове. Здесь она жила в замке в течение следующих двадцати восьми лет. Она сохранила большой двор, к которому привыкла в Вольфенбюттеле и Каммине. В 1649 году число придворных вдовствующей герцогини составляло шестьдесят пять человек. До конца своих дней она носила траурную одежду, и посвятил себя делам милосердия. Герцогиня София Гедвига помогала бедным и сделала значительные пожертвования для местной церкви.
Современники описывали её как смелую, красивую и мудрую. Она была талантливо музицировала на лютне, и даже сочинила гимн на религиозную тему. Вдовствующая герцогиня пережила всех своих братьев и сестёр. Угас и дом Гриффенов, владевших герцогством Померания. Во время Тридцатилетней войны шведские и имперских войска разорили герцогство и конфисковали её земли. Жалобы герцогини Софии Гедвиги кузенам — Кристиану IV, королю Дании и Кристине, королеве Швеции успеха не имели. В 1630 году во время эпидемии чумы она бежала в Боболице. В 1631 году назначила Грегора Лагуса, который был ректором латинской школы в Кольберг, ректором в Щецинеке, несмотря на протесты со стороны герцога Богуслава XIV. Грегор Лагус стал соавтором её книги о евангельском образовании. В 1640 году она основала школу, которой позднее было присвоено её имя. Герцогиня пожертвовала деньги в фонд школы, при условии, что школа навсегда останется в Щецинеке.
В 1642 году она была ранена во время нападения польских дворян Бартоломея Тарно из Страчно, Пипиловски из Чарнкува и воеводы Мельхиора Вейхера из Хелмно. Попытка взять её в заложники, вероятно, была связана с переговорами герцогини о наследстве в дополнение к её сокращающимся доходам. В завещании она назвала своим наследником курфюрста Фридриха Вильгельма Бранденбургского.
Герцогиня Гедвига умерла от оспы в Щецинеке 26 июня 1650 года. В 1654 году она была перезахоронена в усыпальнице герцогов Померании в Рюгенвальде.
Источники
- [genealogy.euweb.cz/welf/welf4.html House of Welf] (англ.)
- [www.thepeerage.com/p764.htm#i7631 Hedwig von Braunschweig-Wolfenbüttel] (англ.)
- Hugo Gerhard Bloth: Fürstin Hedwig von Pommern und der Prediger Gregor Lagus. Bemerkungen zur Stiftung des Neustettiner Gymnasiums im Zeitalter der Gegenreformation. In: Gesellschaft für pommersche Geschichte und Altertumskunde (Hrsg): Baltische Studien. Neue Folge Bd. 67, N. G. Elwert, Marburg 1981, S. 26-46. (нем.)
Напишите отзыв о статье "Гедвига Брауншвейг-Вольфенбюттельская"
Отрывок, характеризующий Гедвига Брауншвейг-Вольфенбюттельская
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
