Герб Амгинского улуса

Герб Амгинского улуса (района)
Детали
Утверждён	12 ноября 2004 года
Номер в ГГР	1696
Авторский коллектив
Автор герба	С. Д. Нестерев
Геральдическая доработка	А. М. Матвеев
Компьютерный дизайн	А. М. Матвеев

Герб муниципального образования «Амги́нский улу́с (райо́н)» Республики Саха (Якутия) Российской Федерации

Герб утверждён решением Амгинского улусного Собрания депутатов № 78 от 12 ноября 2004 года

Герб внесён в Государственный геральдический регистр Российской Федерации под регистрационным номером № 1696.

Описание герба

« В лазоревом поле венок из двух золотых пшеничных колосьев, из соединения которых вырастает червлёная, с золотой сердцевиной, лилия (сардана) на зелёном стебле, тонко окаймлённом золотом. Во главе семь серебряных дугообразно расположенных якутских алмазов (фигуры в виде поставленных на угол квадратов, каждый из которых расторгнут на шесть частей: накрест и наподобие двух сходящихся по сторонам стропил)».

Описание символики герба

Лазоревый цвет поля щита символизирует кристально чистую воду реки Амга. Лилия (сардана) — символ экологической чистоты и красоты природы Амгинского улуса. Колосья пшеницы означают сельскохозяйственную направленность экономики улуса, богатства и плодородие земли.

Алмазы в особой стилизации, аналогичной их стилизации в Государственном гербе Республики Саха (Якутия), обозначают административно-территориальную принадлежность муниципального образования к Республике Саха (Якутия).

Авторы герба: идея: Нестерев Степан Дмитриевич (с. Бетюнь), компьютерный дизайн и доработка - Матвеев Артур Матвеевич (г. Якутск).

См. также

• Гербы районов Республики Саха

Источники

• [www.sakha.gov.ru/node/29482 Герб Амгинского улуса (района). Официальный web-сервер органов государственной власти Республики Саха (Якутия)]
• Ю. В. Рубцов [geraldika.ru/symbols/10176 «Геральдика Якутии»]

Отрывок, характеризующий Герб Амгинского улуса

– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.