Гислафред (граф Каркассона)
| Гислафред фр. Gislafred | ||
| ||
|---|---|---|
| не позднее 812 — не позднее 820 | ||
| Предшественник: | Белло | |
| Преемник: | Олиба I | |
| Смерть: | не позднее 820 | |
| Род: | Беллониды | |
| Отец: | Белло | |
Гислафре́д (Гисклафре́д) (фр. Gislafred (Gisclafred); умер не позднее 820) — граф Каркассона (не позднее 812 — не позднее 820), представитель династии Беллонидов.
Биография
Гислафред был старшим сыном первого графа Каркассона Белло, о чём сообщается в хартии от 837 года[1]. После смерти своего отца, произошедшей, возможно, около 810 года, он получил от императора Карла Великого Каркассонское графство. Историки отмечают, что наследственная передача власти в Каркассоне от отца к сыну была уникальным явлением для Франкского государства начала IX века[2][3].
Первое упоминание о Гислафреде как о графе Каркассона относится ко 2 апреля 812 года, когда он был упомянут в хартии Карла Великого, данной монархом в пользу готских переселенцев, бежавших во Франкское государство из завоёванных мусульманами областей Пиренейского полуострова[4]. Документ был выдан императором Карлом в ответ на переданную им делегацией переселенцев[5] петицию на действия графов, управлявших пограничными с Кордовским эмиратом землями империи. В хартии Карл Великий приказывал Гислафреду и другим графам Испанской и Готской марок[6], на которых была принесена жалоба, прекратить притеснения переселенцев, снизить налагаемые на них государственные налоги и отказаться от практики захвата принадлежавших им земель. Контроль над выполнением этого указа император возлагал на своего сына, короля Аквитании Людовика, и на архиепископа Арля Иоанна II. Впоследствии, хартии в поддержку этих переселенцев давал и император Людовик I Благочестивый. Адресатом одной из них, датированной 815 годом, значится и не названный по имени правитель Каркассонского графства[7].
О деятельности Гислафреда как графа известно не очень много. В хартиях, выданных уже после его смерти (в 828, 834 и 837 годах), упоминается, что он совершил обмен владениями с императором Людовиком Благочестивым, передав монарху свои наследственные земли в Конфлане, а взамен получив селения в окрестностях Каркассона[8].
В 817 году правителем Франкской империи был издан указ, разделивший государство между его сыновьями. Согласно этому разделу, сюзереном Гислафреда стал король Аквитании Пипин I, однако как отразился на судьбе Гислафреда его переход под власть другого монарха, исторические источники сведений не сохранили[9].
Дата смерти графа Гислафреда не известна. Это должно было произойти не позднее 820 года, так как в хартии, датированной 12 сентября этого года, правителем Каркассонского графства был уже назван его младший брат Олиба I[10]. На основании того, что власть перешла не к потомкам скончавшегося графа, а к его брату, историки делают вывод, что брак Гислафреда с Айлоной, возможно, происходившей из рода графов Арагона, был бездетным[11].
Напишите отзыв о статье "Гислафред (граф Каркассона)"
Примечания
- ↑ Histoire Générale de Languedoc. T. II/2. P. 206—209.
- ↑ [fmg.ac/Projects/MedLands/TOULOUSE%20NOBILITY.htm#_Toc255726450 Toulouse, nobility] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 6 ноября 2011. [www.webcitation.org/66gox4SPR Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
- ↑ Debax H. [halshs.archives-ouvertes.fr/docs/00/49/82/11/PDF/Debax_Comtes_Carcassonne.pdf Les comtés de Carcassonne et de Razès et leurs marges (IXe — XIIe siècle)] (фр.)
- ↑ Histoire Générale de Languedoc. T. II/2. P. 73—75.
- ↑ В состав делегации входили 41 гот-переселенец и 2 священника.
- ↑ В хартии упоминаются граф Барселоны Бера, граф Руссильона Госельм, граф Каркассона Гислафред, граф Жероны Одилон, граф Ампурьяса Эрменгер, граф Нарбонны Адемар, граф Арля Лейбульф и граф Безье Эрли.
- ↑ Хэгерманн Д. Карл Великий. — М.: ООО «Издательство АСТ»: ЗАО НПП «Ермак», 2003. — С. 576—579. — 684 с. — ISBN 5-17-018682-7.
- ↑ Histoire Générale de Languedoc. T. II/2. P. 167—169.
- ↑ Cros-Mayrevieille J.-P. [books.google.ru/books?id=LszsLGLr-fQC&pg=PA145 Histoire du comté et de la vicomté de Carcassonne]. — Paris: J.-B. Dumoulin, 1846. — Т. I. — P. 145—154.
- ↑ Histoire Générale de Languedoc. T. II/2. P. 133—134.
- ↑ Aurell M. [books.google.ru/books?id=Ci_SHoXBtlQC&pg=PA557 Les noces du comte: mariage et pouvair en Catalogne (785-1213)]. — Paris: Publication de la Sorbonne, 1995. — P. 557. — 623 p. — ISBN 978-2859442514.
Литература
- [www.archive.org/stream/histoiregnra02viccuoft#page/n9/mode/2up Histoire Générale de Languedoc]. — Toulouse: Édouard Privat, Libraire-Éditeur, 1875. — Т. II. — 908 p.
Отрывок, характеризующий Гислафред (граф Каркассона)
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
