Гленн, Джонатан

Джонатан Гленн
Общая информация
Полное имя	Джонатан Рикардо Гленн
Родился	27 августа 1987(1987-08-27) (36 лет) Тринидад и Тобаго
Гражданство	Тринидад и Тобаго
Рост	183 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Брейдаблик
Карьера
Клубная карьера*
2008	Панама Сити Пиратс	5 (0)
2010—2011	Вермонт Волтедж	20 (5)
2012—2013	Джэксонвилл Юнайтед	? (?)
2014—н.в.	Вестманнаэйяр	32 (16)
2015—н.в.	→  Брейдаблик	9 (8)
Национальная сборная**
2014—н.в.	Тринидад и Тобаго	5 (1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 15 января 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 15 января 2016.

Джонатан Рикардо Гленн (род. 27 августа 1987 года) — тринидадский футболист, нападающий исландского клуба «Вестманнаэйяр» и сборной Тринидада и Тобаго.

Карьера

Нападающий на своей родине окончил колледж Св. Антони, после чего переехал учиться в американскую Флориду. Там Гленн начал свою футбольную карьеру. Несколько лет он выступал за несколько американских команд из университетских лиг.

В 2014 году Гленна заметили в Европе. Там он подписал контракт со скромным исландским клубом «Вестманнаэйяр». Первый сезон в новом клубе сложился для Гленна удачно. Он помог команде остаться в Высшем исландском дивизионе. Попутно этому он забил 12 голов и стал вторым бомбардиром в чемпионате.

Сборная

Успехи Гленна в Исландии не остались не замеченными на родине. В ноябре 2014 года он был вызван в состав национальной сборной на Карибский Кубок. Дебютировал за Тринидад и Тобаго нападающий 11 ноября в матче группового этапа Кубка против сборной Кюрасао.

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/player/57662/Jonathan_Glenn.html Профиль на сайте «national-football-teams.com»]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гленн, Джонатан

– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.