Горбунов, Иван Михайлович

Иван Михайлович Горбунов
Дата рождения	25 мая 1915(1915-05-25)
Место рождения	с. Стужень, Мантуровский район, Курская область
Дата смерти	29 июня 1953(1953-06-29) (38 лет)
Место смерти	Северная Корея
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Военно-воздушные силы
Годы службы	1935—1953
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война, Корейская война
Награды и премии

Иван Михайлович Горбунов (1915—1953) — лётчик-ас, подполковник Советской Армии, участник Великой Отечественной и Корейской войн, Герой Советского Союза (1943).

Биография

Иван Горбунов родился 25 мая 1915 года в селе Стужень (ныне — Мантуровский район Курской области) в семье крестьянина. Окончил зооветеринарный техникум. В 1935 году Горбунов был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию Подольским районным военным комиссариатом Московской области. В 1937 году он окончил Ейское военно-морское авиационное училище. С 13 августа 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Южном и Северо-Кавказском фронтах. Участвовал в боях под Новороссийском.

К июлю 1943 года гвардии старший лейтенант Иван Горбунов был заместителем командира эскадрильи 42-го гвардейского истребительного авиаполка 9-й гвардейской истребительной авиадивизии 4-й воздушной армии Северо-Кавказского фронта. К тому времени он совершил 113 боевых вылетов, принял участие в 50 воздушных боях, сбив 14 самолётов противника лично и ещё 3 — в группе.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 сентября 1943 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии старший лейтенант Иван Горбунов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 1149.

Участвовал в боях за освобождение Крыма и Польши, боях в Восточной Пруссии. Всего за время войны капитан Горбунов сбил 18 самолётов противника лично и ещё 3 — в группе. После окончания войны Горбунов продолжил службу в Советской Армии. В 1949 году он окончил Военно-воздушную академию. С февраля 1952 года подполковник Иван Горбунов участвовал в Корейской войне, был заместителем командира по лётной подготовке 676-го истребительного авиаполка 216-й истребительной авиадивизии, летал на истребителе «МиГ-15бис», совершил несколько десятков боевых вылетов, по некоторым данным, сбил два самолёта ВВС США «F-86». 29 июня 1953 года самолёт Горбунова был подбит. Лётчик пытался выпрыгнуть с парашютом, но американские лётчики расстреляли его в полёте. Похоронен на кладбище в городе Уссурийске Приморского края.

Был также награждён тремя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского и Красной Звезды, а также рядом медалей.

В честь Горбунова названа улица в Старом Осколе.

13 августа 2016 года имя Ивана Горбунова присвоено самолету Су-35С бортовой номер 25 истребительного полка дислоцированного а Комсомольске на Амуре

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Коллектив авторов. История командного факультета Военно-Воздушной академии имени Ю. А. Гагарина / В.Е. Зенков. — Москва: ЗАО СП «Контакт РЛ», 2007 год. — С. 243. — 368 с. — ISBN 5-902908-02-7.
• Герои-белгородцы. Воронеж, 2-е изд., 1972.
• Золотые Звёзды курян. Воронеж: Центрально-Чернозёмное изд., 1966.
• Сейдов И. Советские асы Корейской войны. Москва, 2010.

Отрывок, характеризующий Горбунов, Иван Михайлович

Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.