Гореглядов, Владимир Степанович

Владимир Степанович Гореглядов
Дата рождения	5 мая 1915(1915-05-05)
Место рождения	Краснодар
Дата смерти	3 февраля 1945(1945-02-03) (29 лет)
Место смерти	Бранденбург
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1940—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Владимир Степанович Гореглядов (1915—1945) — майор Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Владимир Гореглядов родился 22 апреля (по новому стилю — 5 мая) 1915 года в Краснодаре в семье служащего. Получил неполное среднее образование, работал бригадиром совхоза в Крыму. 28 июля 1940 года Гореглядов был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию Феодосеевским районным военным комиссариатом Крыма. В 1941 году окончил Одесское пехотное училище. С августа того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. В 1943 году окончил курсы «Выстрел». К августу 1944 года гвардии капитан Владимир Гореглядов командовал 2-м стрелковым батальоном 170-го гвардейского стрелкового полка 57-й гвардейской стрелковой дивизии 8-й гвардейской армии 1-го Белорусского фронта. Отличился во время форсирования Вислы.

Батальон Гореглядова захватил плацдарм на западном берегу Вислы в районе Магнушева и удержал его, отразив многочисленные вражеские контратаки, что способствовало успешной переправе остальных полковых подразделений.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии капитан Владимир Гореглядов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» он получить не успел, так как 3 февраля 1945 года погиб в бою. Похоронен в населённом пункте Райтвайн в 13 километрах к северу от Франкфурта-на-Одере.

Награды и звания

• Герой Советского Союза.Указ Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года :
  • Орден Ленина,
  • Медаль «Золотая Звезда».
• Орден Суворова III степени.Приказ Военного совета 1 Белорусского фронта № 404/н от 19 января 1945 года.
• Медаль «За отвагу». Приказ Военного совета 13 армии № 64/н от 20 сентября 1942 года..

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Кубани славные сыны. — Кн. 2. — Краснодар, 1985.

Отрывок, характеризующий Гореглядов, Владимир Степанович

И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.