Гражданство Латвии

Гражданство Латвии — устойчивая правовая связь (физического) лица с латвийским государством. В Латвии на начало 2016 г. проживало 1 804 392 её граждан, составляя 84,1 % жителей страны. На 1 января 2016 года 139 779 граждан Латвии проживали за рубежом, главным образом в Великобритании (53 875), Ирландии (17 356), США (14 009) и Германии (12 190).

На 2010 год, более 30 000 граждан Латвии имели двойное гражданство. До 2012 года в Сейме Латвии существовала особая Комиссия по исполнению закона о гражданстве.

История законодательства о гражданстве

Латвийская Республика (1918—1940)

Первый закон о гражданстве Латвийской Республики был принят 23 августа 1919 года и основывался на принципе ius soli: гражданство предоставлялось бывшим подданным России, происходившим с латвийской территории или имевшим правовую принадлежность к латвийской территории до 1 августа 1914 года, и не перешедшим в иное гражданство. В 1921 году в закон были внесены поправки. В 1927 году в закон были внесены поправки, расширявшие возможность получения гражданства; часть избирателей внесла законопроект об отмене этих поправок, который был вынесен на референдум, но из-за низкой явки референдум был признан несостоявшимся. Двойного гражданства закон не допускал.

В июле 1940 года кабинет министров A. Кирхенштейна принял поправки к закону, позволявшие правительству лишать гражданства лиц, находившихся за границей без разрешения правительства.

Латвийская ССР (1940—1990/1991)

В сентябре 1940 года ВС СССР издал указ о порядке приобретения гражданства СССР гражданами Латвийской, Литовской и Эстонской ССР.

Согласно статье 31 Конституции Латвийской ССР 1978 года и установленному в СССР единому союзному гражданству, все граждане Латвийской ССР являлись гражданами СССР. Граждане других союзных республик обладали на территории ЛССР теми же правами, что и граждане ЛССР.

В 1989 году в Верховном Совете Латвийской ССР был разработан законопроект о гражданстве Латвийской ССР.

Современная Латвийская Республика

Народный фронт Латвии в пункте 2.5. своей программы 1989 года (объявившей о стремлении к восстановлению независимости и борьбу за Латвийскую Республику) выступал «за то, чтобы гражданство получили постоянные жители Латвии, декларирующие своё желание получить гражданство Латвии и недвусмысленно связывающие свою судьбу с латвийским государством».

15 октября 1991 года Верховный Совет Латвийской Республики (избранный в 1990 году как ВС ЛССР, с большинством у НФЛ) принял постановление «О восстановлении прав граждан Латвийской Республики и основных условиях натурализации»,. Согласно ему, указ ВС СССР от 7 сентября 1940 года был объявлен не имеющим силы по отношению к гражданам Латвийской Республики с момента принятия, а гражданство Латвии было признано только за лицами, бывшими гражданами Латвийской Республики на 17 июня 1940 года, и их потомками (примерно 2/3 жителей страны); двойное гражданство было запрещено. В октябре 1992 года было принято ещё одно постановление ВС — «Об условиях признания прав граждан Латвийской Республики за лицами, которые до 1 августа 1914 года проживали в границах Латвии, и их потомками».

В июле 1994 года был принят Закон о гражданстве (иной вариант закона был принят Сеймом в июне 1994 года; в связи с принятием этого закона Совет Федерации РФ принял обращение к парламентам государств-участников СБСЕ; закон был возвращён латвийским президентом парламенту на повторное рассмотрение), заменивший оба вышеупомянутых постановления ВС. Он предусматривал возможность натурализации с так называемыми «окнами» — разделением претендентов на группы по возрасту, месту рождения и возрасту въезда в страну для не родившихся в Латвии; эти группы получали возможность подавать заявления о натурализации в разные годы.

В 1995 году были приняты поправки, закрепившие право на получения гражданства Латвии без натурализации за проживающими в стране латышами и ливами, а также выпускниками латышских школ. В 1996 году объединение «Отечеству и свободе» инициировало сбор подписей за ужесточение Закона о гражданстве; подписалось 126 564 гражданина при необходимых для передачи законопроекта в Сейм 131 145. В 1997 году были приняты поправки, передавшие принятие окончательного решения о натурализации в руки Кабинета министров.

В 1998 году были приняты Сеймом, оспорены и путём референдума утверждены поправки, приветствовавшиеся Верховным комиссаром ОБСЕ по делам национальных меньшинств, об отмене «окон натурализации» и предоставлении возможности получения гражданства в заявительном порядке детям неграждан, родившимся в Латвии после 21 августа 1991 года.

В 2003 году были снижены пошлины для натурализации некоторых групп населения. В 2006 году требования по сдаче экзаменов были сняты с части инвалидов, но ужесточены для остальных. В 2007 году в Уголовный закон была введёна как особый состав преступления корыстная или повторная в течение года выдача себя за иное лицо при проверке владения латышским языком или иных натурализационных проверках. В 2008 и 2009 гг. Сейм отклонил законопроекты о предоставлении гражданства в порядке регистрации негражданам, достигшим возраста 60 лет или родившимся в Латви (№ 999 и 1619)). В 2011 году были приняты новые правила регистрации детей неграждан и апатридов в качестве граждан Латвии, позволившие подавать заявление о регистрации ребёнка как гражданина не только в отделениях Управления по делам гражданства и миграции, но и в отделах ЗАГС.

В 2012 году Сейм отклонил законопроект о ратификации Европейской конвенции о гражданстве. В 2013 году были приняты изменения, несколько расширяющие возможности получения двойного гражданства со странами ЕС, НАТО, ЕАСТ, Австралией, Бразилией и Новой Зеландией, но ужесточающие ценз проживания и предусматривающие невозможность обжаловать отказ правительства в натурализации. Они подверглись критике со стороны России.

В феврале 2014 года Верховный суд счёл антиконституционной законодательную инициативу о предоставлении гражданства желающим того «негражданам», внесённую более чем 12 тысячами граждан, и отказал в её продвижении на следующий этап.

Натурализация

Всего к середине 2014 года натурализовалось 142 036 человек. Процесс натурализации подробно регулируется правилами Кабинета министров и проводится Управлением по делам гражданства и миграции. Третья часть претендентов на гражданство Латвии находится в возрасте от 18 до 30 лет.

Гражданство Латвии в порядке натурализации могут получить лица достигшие возраста 15 лет, постоянно проживающие в Латвии в течение не менее последних пяти лет, владеющие латышским языком, знающие основные условия Конституции Латвийской Республики, текст государственного гимна, основы истории и культуры Латвии. Также необходимо иметь легальный источник дохода. Существуют льготы на проверку, для определённых групп лиц проходивших обучение или сдававших экзамены полностью или частично на латышском языке, для лиц старше 65 лет и для инвалидов I, II, III группы.

Претенденты на гражданство Латвии должны отказаться от предыдущего гражданства, а негражданин или лицо без гражданства предъявить подтверждение статуса.

Демография граждан

• Доля граждан среди жителей Латвии 1898—1921 года рождения на 1 июля 2011 года — 69,2 %, среди жителей 1993—2011 года рождения граждан 95,5 %.
• Доля граждан жителей Латвии постепенно увеличивается во всех возрастных группах: на 1 июля 2014 года среди жителей Латвии 1898—1924 года рождения граждан 69,6 %, среди жителей 1995—2014 года рождения граждан 95,7 %.

Удельный вес граждан в крупнейших городах значительно ниже, чем в среднем по стране: среди рижан на середину 2011 года граждан 72,5 %, среди даугавпилчан — 76,4 %, среди лиепайчан — 73,7 %. Доля латышей среди граждан — 71,5 % (среди населения в целом — 59,5 %).

Права граждан

В правах граждан и неграждан (nepilsoņi) насчитывается более 70 различий. Многие из них также отличают граждан Латвии от иностранцев — граждан других стран и апатридов в понимании латвийского закона (bezvalstnieki).

Общие для граждан и неграждан права, которые отличают их от иностранцев, включают право делать пожертвования политическим партиям, право вернуться в Латвию, право проживать в Латвии без виз и видов на жительство.

Общие для граждан Латвии и других стран ЕС права, отличающие их от неграждан, апатридов и граждан третьих стран, включают право участвовать в муниципальных и европейских выборах.

Международные рекомендации

Рекомендации международных правозащитных организаций Латвии включают советы:

• упростить натурализацию;
• сократить разницу между правами граждан и неграждан;

Литература

• Dorodnova [ifsh.de/file-CORE/documents/CORE_Working_Paper_10.pdf Challenging Ethnic Democracy: Implementation of the Recommendations of the OSCE High Commissioner on National Minorities to Latvia, 1993—2001]//Comparative Case Studies on the Effectiveness of the OSCE High Commissioner on National Minorities. CORE Working Paper

Ссылки

• Закон о гражданстве (Редакция, вступившая в силу в 2013 г.)[www.vvc.gov.lv/export/sites/default/docs/LRTA/Likumi/Citizenship_Law.doc  (англ.)] [www.mfa.gov.lv/ru/informacionnye-materialy-i-dokumenty/voprosy-istorii-latvii/zakon-latviyskoy-respubliki-o-grazhdanstve  (рус.)]
• [www.pmlp.gov.lv/ru/home-ru/grazhdanstvo/ Раздел «Гражданство» на сайте Управления по делам гражданства и миграции]
• [eudo-citizenship.eu/country-profiles/?country=Latvia Раздел «Латвия» на портале по гражданству Обсерватории демократии Европейского союза] (en:European University Institute) (англ.)
• [www.coe.int/t/dghl/standardsetting/nationality/Bulletin_en_files/Latvia%202004%20E.pdf Справка о гражданстве Латвии] на портале Совета Европы о гражданстве (англ.)
• Решения Конституционного суда Латвии:
  • [www.satv.tiesa.gov.lv/wp-content/uploads/2009/09/2009-94-01_Spriedums_RU.pdf По делу № 2009-94-01 (о пункте 1 Переходных правил Закона о гражданстве)]
  • [www.satv.tiesa.gov.lv/wp-content/uploads/2016/02/2007-07-01_Lemums_izbeigsana.pdf По делу № 2007-07-01 (о статьях 3 и 9 Закона о гражданстве)] (латыш.)

Отрывок, характеризующий Гражданство Латвии

«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.