Границы естественно-научного образования понятий
| Кантианство
|
|---|
| Основные понятия |
| Вещь в себе, Феномен Созерцание, Апостериори, Априори |
| Тексты |
| Критика чистого разума Критика практического разума |
| Течения |
| Неокантианство |
| Люди |
| Кант, Рейнгольд, Фихте Шопенгауэр, Фриз |
Границы естественно-научного образования понятий (нем. Die Grenzen der naturwissenschaftlichen Begriffsbildung) — основополагающая книга немецкого философа неокантианского направления Генриха Риккерта, опубликаванная во Фрайбурге в 1896 году. Работа принесла Риккерту «признание в академических кругах» и повлияла на социологию Макса Вебера[1]. Переиздавалась на русском языке в 1903 и 1997 годах (СПб., Наука).
Содержание
Оглавление
- Познание телесного мира в понятиях
- Природа и дух
- Природа и история
- Историческое образование понятий
- Философия природы и философия истории
Содержание
Риккерт отмечает кризис современной ему философии Новейшего времени (нем. der neueren Zeit), которая «подпала под влияние естественных наук». Это проявляется как в охлаждении интереса к ней со стороны широкой публики, а также в «философском малодушии» (нем. der philosophischen Feigheit). Сциллой и Харибдой философии «нашего времени» Риккерт называет фантазирование и специализацию. Между тем он напоминает о психофизическом дуализме Декарта. Поэтому необходимо очертить границу применимости естественно-научного метода. История имеет дело с духовными процессами, а потому естественно-научный метод к ней неприменим. Однако историческая наука находится в неудовлетворительном состоянии. Гегель постулирует в истории «смысл (нем. Sinn), разум и план». Огюст Конт, напротив, не видит в истории смысла, разума и плана, зато обнаруживает законы. Риккерт критикует Конта за «натурализм», т. е. редукцию духовных процессов к природным. История является составной частью «наук о духе».
Образование понятий — это цель всякой научной деятельности. Естественно-научные понятия начинаются с описания, а заканчивается классификацией. Их смысл в устранении многообразия фактов, в поиске единства мира. Однако естественные науки не воспринимают ни единичные факты, ни целое.
Риккерт также вводит различие между объяснением (de:Erklärung) и описанием (de:Beschreibung), причём только первому соответствует понимание и подразумевает как нахождение общего понятия, так и раскрытие составных частей явления. Кроме того, в объяснении необходимо присутствует «сверхэмпирический» элемент, которого нет в описании. При этом, как правило, «естествознание сводится к описанию». Объяснению поддаются поступки (как проявления духа), а описанию — явления природы. Между тем, определённую проблему для этого различения представляет душа человека, которая отчасти принадлежит миру природы и может быть рассмотрена как предмет естественных наук. Для этого Риккерт вводит различие между «гносеологическим» и «психологическим» субъектом.
Напишите отзыв о статье "Границы естественно-научного образования понятий"
Литература
- Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. - СПб., Наука, 1997. ISBN 5-02-028335-5
Примечания
- ↑ [encyclopaedia.biga.ru/enc/liberal_arts/RIKKERT_GENRIH.html РИККЕРТ, ГЕНРИХ]
Ссылки
- [filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000444/st000.shtml Границы естественнонаучного образования понятий.1896-1902. (Риккерт Г.)]
- [archive.org/stream/diegrenzenderna00rickgoog#page/n8/mode/2up Die Grenzen der naturwissenschaftlichen Begriffsbildung]
Отрывок, характеризующий Границы естественно-научного образования понятий
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.
Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
