Графы Орлеанские
Поделись знанием:
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Граф Орлеа́нский был правителем области, включающей город Орлеан и его окрестности. Титул использовался в период правления Меровингов и Каролингов.
Когда Гуго Капет стал королём Франков, то принадлежавшее ему графство Орлеанское вошло в состав королевского домена. Впоследствии на базе графства было создано герцогство Орлеанское, которое традиционно давалось вторым по старшинству сыновьям короля Франции, пока герцог Филипп II Орлеанский не закрепил его в своём потомстве. С этих пор герцогами Орлеанскими становились старшие сыновья Орлеанской линии дома Бурбонов.
Эпоха Каролингов
- ?-821 : Адриан (ок. 760-821), пфальцграф Рейнский, сын Герольда I де Винцгау и Эммы Алеманской, брат жены Карла Великого.
- 818-828 : Матфрид (ум.836).
- 828-830 : Эд I (ок. 790-834), сын Эдриена Орлеанского и Вальдрады де Вормсгау.
- 830-832 : Матфрид (ум.836) (второй раз).
- 832-834 : Эд I (ок. 790-834) (второй раз).
- 834-834 : Матфрид (ум.836) (третий раз).
...
- Роберт Сильный (815/820-866), граф Анжуйский и Туреньский, светский аббат Мармутье, граф Блуа и Орлеана, возможно сын Роберта (ум. 834), графа в Вормсгау и Вальдрады, сестры Эда Орлеанского.
- Гуго Аббат (ум. 886), сын Конрада I Бургундского, графа Парижского и Осерского, и вероятно брат жены Роберта Сильного.
- Эд II (860-898), граф Парижский, светский аббат Сен-Жермен де Пре, Сент-Аманда, Сен-Дени и Мармутье, граф Анжу и Тура, граф Блуа и Орлеана, король Франции.
- Гуго Капет (956-987), король Франции, сын Гуго Великого.
См. также
Напишите отзыв о статье "Графы Орлеанские"
Отрывок, характеризующий Графы Орлеанские
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
