Герцоги Орлеанские
Герцог Орлеанский (фр. Duc d'Orléans) — титул французской королевской семьи, присваиваемый с XIV века. Титул присваивался принцу крови, второму сыну короля (или старшему из младших братьев короля). Таким образом, они сформировали побочную линию французской королевской семьи, с возможным правом наследования трона в случае пресечения основной линии.
В период старого режима обладатель звания нередко играл важную политическую роль. Орлеанская ветвь дома Валуа взошла на престол вместе с Людовиком XII (XV век). Луи Филипп II, пятый герцог Орлеанский, способствовал падению старого режима. Во главе ретроспективно названной 'орлеанистской' фракции, сосредоточенной в Пале-Рояль, он оспаривал полномочия своего кузена Людовика XVI, находившегося в соседнем Лувре. Его сын, Луи-Филипп I, в конечном счете, взошёл на престол после июльской революции 1830 года как король французов. Потомки этой семьи являются орлеанистскими претендентами на французский трон; несколько членов современного Орлеанского дома носили титул герцога Орлеанского. Носитель титула именуется ныне Его Светлость.
Содержание
Дом Валуа
Первая креация (1344)
Изображение | Имя | Годы жизни | Годы титулования | Родители |
---|---|---|---|---|
Филипп Валуа | 1 июля 1336 — 1 сентября 1376 |
1344 –1 сентября 1376 | Филипп VI Жанна Бургундская |
Вторая креация (1392)
Изображение | Имя | Годы жизни | Годы титулования | Родители |
---|---|---|---|---|
Людовик I | 13 марта 1372 – 23 ноября 1407 |
1392–23 ноября 1407 | Карл V Жанна де Бурбон | |
Карл I | 24 ноября 1394 – 5 января 1465 |
1407–5 января 1465 | Людовик I, герцог Орлеанский Валентина Висконти | |
Людовик II | 27 июня 1462 – 1 января 1515 |
1465–1 января 1515 | Карл I, герцог Орлеанский Мария Клевская[en] |
Третья креация (1519)
Изображение | Имя | Годы жизни | Годы титулования | Родители |
---|---|---|---|---|
Генрих I | 31 марта 1519 – 10 июля 1559 |
1519–10 августа 1536 (стал дофином) |
Франциск I Клод Французская |
Четвёртая креация (1536)
Изображение | Имя | Годы жизни | Годы титулования | Родители |
---|---|---|---|---|
Карл II | 22 января 1522 – 9 сентября 1545 |
10 августа 1536–9 сентября 1545 | Франциск I Клод Французская |
Пятая креация (1549)
Изображение | Имя | Годы жизни | Годы титулования | Родители |
---|---|---|---|---|
Людовик III | 3 февраля 1549 – 24 октября 1550 |
3 февраля 1549—24 октября 1550 | Генрих II Екатерина Медичи |
Шестая креация (1550)
Изображение | Имя | Годы жизни | Годы титулования | Родители |
---|---|---|---|---|
Карл III Максимилиан | 27 июня 1550 – 30 мая 1574 |
27 июня 1550—5 декабря 1560 (стал королём Франции) |
Генрих II Екатерина Медичи |
Седьмая креация (1560)
Изображение | Имя | Годы жизни | Годы титулования | Родители |
---|---|---|---|---|
|
Генрих III | 19 сентября 1551 – 2 августа 1589 |
5 декабря 1560–30 мая 1574 (стал королём Франции) |
Генрих II Екатерина Медичи |
Дом Бурбонов
Восьмая креация (1607)
Изображение | Имя | Годы жизни | Годы титулования | Родители |
---|---|---|---|---|
Николас Генрих[en] | 16 апреля 1607 – 17 ноября 1611 |
16 апреля 1607–17 ноября 1611 | Генрих IV Мария Медичи |
Девятая креация (1626)
После смерти Николаса Генриха его младший брат Гастон получил орлеанский титул, но официально не титуловался как «герцог Орлеанский» до своего брака с наследницей Марией де Бурбон[en], герцогиней де Монпансье в собственном праве, которая была обручена с Николасом Генрихом в трёхлетнем возрасте. Гастон и Мария стали родителями Анны Марии Луизы Орлеанской, герцогини Монпансье. С её смертью в 1693 году большая часть богатства герцогини отошла её кузену Филиппу I Орлеанскому.
Изображение | Имя | Годы жизни | Годы титулования | Родители |
---|---|---|---|---|
Гастон | 25 апреля 1608 – 2 февраля 1660 |
6 августа 1626–2 февраля 1660 | Генрих IV Мария Медичи |
Бурбон-Орлеанский дом
Десятая креация (1660)
После смерти Гастона Орлеанского Орлеанский апанаж отошёл к короне и позднее был пожалован Филиппу I Французскому, единственному брату короля Людовика XIV. Филипп и его вторая жена Елизавета Шарлотта Пфальцская основали современный Орлеанский дом. Их сын Филипп стал регентом при малолетнем короле Людовике XV.
Первые два герцога именовались Королевскими высочествами (фр. Altesse royale); их наследники именовались Их Светлостями. После 1709 года герцоги Орлеанские были первыми принцами крови — это означает, что они именовались при дворе месье принц и были в очереди на французский трон сразу после потомков Людовика XIV.
Изображение | Имя | Годы жизни | Годы титулования | Родители |
---|---|---|---|---|
Филипп I | 21 сентября 1640 — 8 июня 1701 |
10 мая 1661—8 июня 1701 | Людовик XIII Анна Австрийская | |
Филипп II | 2 августа 1674 — 2 декабря 1723 |
8 июня 1701—2 декабря 1723 | Филипп I Орлеанский Елизавета Шарлотта Пфальцская | |
Людовик | 4 августа 1703 — 4 февраля 1752 |
2 декабря 1723—4 февраля 1752 | Филипп II Орлеанский Франсуаза-Мария де Бурбон | |
Луи-Филипп I | 12 мая 1725 — 18 ноября 1785 |
4 февраля 1752—18 ноября 1785 | Людовик Орлеанский Августа Баден-Баденская | |
Луи Филипп II | 13 апреля 1747 — 6 ноября 1793 |
18 ноября 1785—6 ноября 1793 | Луи-Филипп I Луиза Генриетта де Бурбон | |
Луи Филипп III | 6 октября 1773 — 26 августа 1850 |
6 ноября 1793—26 августа 1830 (стал королём Франции) |
Луи Филипп II Мария-Аделаида де Бурбон | |
Фердинанд Филипп | 3 сентября 1810 — 13 июля 1842 |
26 августа 1830—13 июля 1842 | Луи Филипп III Мария Амалия Неаполитанская | |
Луи-Филипп (не использовал титул) |
24 августа 1838 — 8 сентября 1894 |
13 июля 1842—8 сентября 1894 | Фердинанд Филипп Орлеанский Елена Мекленбург-Шверинская | |
Филипп (спорно) |
24 августа 1869 — 28 марта 1926 |
8 сентября 1894—28 марта 1926 | Луи-Филипп, граф Парижский Мария Изабелла Орлеанская |
Другие
- Франсуа Гастон Майкл Мария Орлеанский (1935—1960), второй сын Луи-Филиппа, графа Парижского, рассматривается как герцог Орлеанский посмертной креации.
Современность
- Легитимисты признают Генриха Орлеанского, главу Орлеанского дома, как герцога Орлеанского, наследовавшего титул по мужской линии Филиппа I Орлеанского.
- Орлеанисты признают Жака Орлеанского[en], младшего брата Луи-Филиппа, графа Парижского, как герцога Орлеанского. По мнению Орлеанистов титул должен был слиться с короной. Жак — младший из двух братьев-близнецов (другой — Мишель, граф д'Эвре), однако Орлеанисты считают, что Жак родился первым и, таким образом, считают его старшим из младших братьев графа Парижского, которого признают королём.
См. также
|
Напишите отзыв о статье "Герцоги Орлеанские"
Отрывок, характеризующий Герцоги Орлеанские
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?