Герцогство

Герцогство (лат. ducatus) — государственное образование, наследственный правитель которого носит титул герцога.

У германских племён герцогами именовались в отдельных случаях племенные вожди и князья. Во Франкском королевстве Меровингами была сделана попытка преобразовать герцогов в должностных лиц монарха, осуществлявших управление на определённой территории. Карл Великий упразднил герцогства и ввёл вместо них должности графов, однако после распада его империи ряд феодальных владетелей в Германии, Франции и Италии присвоил себе герцогские титулы, придав своим владениям статус герцогств. В то же время в Англии, Скандинавии и государствах Пиренейского полуострова герцогский титул оставался исключительно почётным аристократическим титулом, не давая своему обладателю реальной власти над какой-либо территорией. Таким образом, герцоги заняли в феодальной иерархии место непосредственно за верховным монархом государства — императором или королём, которому формально подчинялись, и выше всех других феодальных правителей. Зачастую герцогства, как Бургундское или Баварское, занимали очень крупную территорию. Позднее в ряде случаев герцогства могли с санкции императора или папы Римского приобретать статус королевств или, наоборот, какие-то другие государственные образования возвышаться до статуса герцогств. В 1815 году ряд немецких герцогств приобрёл статус великих герцогств (нем. Großherzogtum).

Во Франции большая часть владетельных герцогств была ликвидирована в период становления абсолютной монархии в 16-17 веках, последние формально владетельные герцогства исчезли только с революцией в 1790 году (герцогство Этамп продержалось до 1792 года). В Италии последними герцогствами были Модена и Парма, присоединённые в 1860 году к единому итальянскому государству. В Германии герцогства и великие герцогства были провозглашены республиками и окончательно вошли в состав единого государства после революции 1918 года. Последним по времени образования герцогством стало Балтийское на территории современных Эстонии и Латвии, формально учреждённое в 1918 году и в том же году ликвидированное вместе со всеми монархиями Германской империи.

В настоящее время единственным государством-герцогством в мире является Великое Герцогство Люксембург, которое с 1867 года получило статус совершенно суверенного государства.

Отрывок, характеризующий Герцогство

По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.