Грин, Роберт (драматург)

Роберт Грин
англ. Robert Greene
Дата рождения:	1558(1558)
Дата смерти:	1592(1592)

Ро́берт Грин (англ. Robert Greene, ок. 1558—1592) — английский драматург, поэт и памфлетист, один из предшественников Уильяма Шекспира.

Биографические данные о нём крайне скудны. Известно, что Грин учился в Кембридже и Оксфорде, ездил за границу, в 1579 году получил степень магистра искусств. С этого приблизительно времени переехал на жительство в Лондон. Умер забытым, в нищете.

Сперва Грин писал романы, новеллы, пасторали и любовные памфлеты, но постепенно начал писать для театра, так как это было выгоднее. Время написания его драм тоже не установлено. Из них «Альфонс, король Арагонский» и «Неистовый Орланд» напоминают произведения Кристофера Марло. «Монах Бэкон и монах Бэнгэй» и «Король Джемс IV» отличаются от первых значительной простотой. Действие происходит на фоне сельской жизни и английского быта. Сюжет комедии «Векфильдский полевой сторож» взят из древней повести History of George-a-Greene, типа баллад о «Робин Гуде». Творчество Грина представляет наиболее удачную комбинацию трагического и комического в дошекспировской драме, одним из виднейших представителей которой он и является. Многим обязан Шекспир и «Монаху Бэкону» и «Векфильдскому полевому сторожу» (сравните «Цимбелин»). Новелла Грина «Пандосто» — источник «Зимней сказки» Шекспира. Грин считается одним из творцов так называемой народно-романтической драмы, основанной на преданиях и на изображении народного быта.

Библиография

• Наиболее полное собрание сочинений Г. изд. А. Б. Грозартом, 15 тт., 1881—1886. К нему приложена работа Стороженко о Г. в англ. перев. как вводная статья. Драмы изданы в 1905 Коллинсом. Отдельные драмы Г. выходят до последних дней.
• Стороженко Н., Грин, его жизнь и произведения, М., 1878;
• Gayley Ch., Representative English comedies, 1903;
• Jordan J. С., R. Greene, N.-Y., 1915;
• Harvey G., Robert Greene, four letters, 1923.
• Crupi, Charles. Robert Greene (1986) ISBN 0-8057-6905-6
• Melnikoff, Kirk and Edward Gieskes, eds. "Writing Robert Greene: Essays on England's First Notorious Professional Writer" (Ashgate, 2008)

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

Отрывок, характеризующий Грин, Роберт (драматург)

Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.