Грицынин, Константин Данилович
| Константин Данилович Грицынин | ||||
| Дата рождения | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения |
село Ванновка,Тюлькубасский район,Южно-Казахстанская область | |||
| Дата смерти |
12 октября 1943 (37 лет) | |||
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Годы службы | ||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |||
| Сражения/войны | ||||
| Награды и премии |
| |||
Константин Данилович Грицынин (Грицинин) (1905-1943) — ефрейтор Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).
Биография
Константин Грицынин родился 13 октября 1905 года в селе Ванновка (ныне — село имени Турара Рыскулова Тюлькубасского района Южно-Казахстанской области Казахстана) в семье крестьянина. Окончил начальную школу, работал в колхозе. В августе 1942 года Грицынин был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С сентября 1943 года — на фронтах Великой Отечественной войны, в звании гвардии ефрейтора был телефонистом взвода связи 60-го гвардейского кавалерийского полка 16-й гвардейской кавалерийской дивизии 7-го гвардейского кавалерийского корпуса 61-й армии Центрального фронта. Отличился во время битвы за Днепр[1].
28 сентября 1943 года в ходе форсирования Днепра в районе деревни Нивки Брагинского района Гомельской области Белорусской ССР Грицынин одним из первых переправился на западный берег и обеспечил подводную телефонную связь первому переправившемуся эскадрону. Наступая вместе с эскадроном, он в течение трёх суток держал бесперебойную связь с полковым штабом на протяжении десяти километров. 30 сентября 1943 года в районе хутора Галки прямо на Грицынина выехала самоходная артиллерийская установка «Фердинанд», которую тот уничтожил гранатой. В том же бою он был тяжело ранен, но поля боя не покинул, продолжая держать бесперебойную связь, пока его не сменили и не отправили в госпиталь. От полученных ранений Грицынин скончался 12 октября 1943 года. Похоронен в братской могиле в посёлке Репки Черниговской области Украины[1].
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 года за «образцовое выполнение боевого задания командования в борьбе с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии ефрейтор Константин Грицынин посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также был награждён орденами Ленина и Красной Звезды[1].
В честь Грицынина названы улицы в его родном селе и посёлке Репки[1].
Напишите отзыв о статье "Грицынин, Константин Данилович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4371 Грицынин, Константин Данилович]. Сайт «Герои Страны».
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
- Ахмадиев Т. Х. Башкирская гвардейская кавалерийская. Уфа, 1999.
- Герои Советского Союза — казахстанцы. Книга 1. Алма-Ата, 1968.
- Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. Минск, 1984.
- Плесцов К. М. Люди высокого подвига. М., 1962.
- Слава башкирских конников. Уфа: Китап, 2005.
Отрывок, характеризующий Грицынин, Константин Данилович
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
