Гросс, Фолькмар

Фолькмар Гросс
Общая информация
Родился	31 января 1948(1948-01-31) Берлин, Бизония
Умер	3 июля 2014(2014-07-03) (66 лет)
Гражданство	Германия
Рост	193 см
Вес	91 кг
Позиция	вратарь
Карьера
Клубная карьера*
	Герта (Целендорф)	? (?)
1967—1972	Герта (Берлин)	101 (−?)
1972—1974	Хелленик	? (−?)
1974—1976	Твенте	65 (−?)
1976—1977	Теннис Боруссия (Берлин)	17 (1/−?)
1977—1979	Шальке 04	35 (−?)
1979	Миннесота Кикс	15 (1/−?)
1979—1983	Сан-Диего Соккерс	162 (−?)
Клубная карьера (Indoor soccer)*
1980—1981	Сан-Диего Соккерс	10 (?)
1981—1982	Сан-Диего Соккерс	18 (?)
Национальная сборная**
1970	ФРГ	1 (−1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Фолькмар Гросс (нем. Volkmar Groß; 31 января 1948, Берлин — 3 июля 2014) — западногерманский футболист, выступавший на позиции голкипера.

Биография

Клубная карьера

Начинал играть в футбол в клубе «Герта» из берлинского пригорода Целендорф, затем перешёл в берлинскую «Герту», в основном запомнился своими играми за этот клуб. Первый матч за берлинцев провёл в 1967 году в региональной лиге. В бундеслиге дебютировал в сезоне 1968/1969, сыграл 17 матчей. Всего за «Герту» за 5 сезонов провёл 111 официальных игр, из них 101 — в чемпионате страны. В апреле 1970 года был участником матча против дортмундской «Боруссии» (9:1), этот результат до сих пор является рекордной победой в истории «Герты». В 1971 году стал одним из фигурантов дела о договорных матчах в Бундеслиге, был дисквалифицирован на два года и оштрафован на 15 тысяч марок.

Следующие два сезона Гросс провёл в клубе «Хелленик» из Кейптауна в чемпионате Южной Африки, которая в то время не входила в ФИФА и на которую не распространялась дисквалификация. В 1974 году вернулся в Европу, выступал за голландский «Твенте», в его составе стал финалистом Кубка УЕФА 1974/75, в том же году стал финалистом Кубка Нидерландов.

В начале 1977 года вернулся в Германию, выступал за берлинскую «Теннис Боруссию». 21 мая 1977 года на 89-й минуте матча с «Кайзерслаутерном» (4:2) отличился забитым голом со штрафного удара. Проведя полсезона в «Теннис-Боруссии», перешёл в другой клуб Бундеслиги — «Шальке-04».

В 1979 году Гросс переехал в США и подписал контракт с клубом «Миннесота Кикс», который выступал в NASL. Он начал сезон в Миннесоте, но закончил его с «Сан-Диего Соккерс». За «Сокерс» отыграл пять лет, провел 162 матча. Играл как в обычный футбол, так и в шоубол, после чего завершил карьеру.

По окончании карьеры футболиста был совладельцем ресторана, также выступал в роли футбольного обозревателя, блогера, был членом фан-движения берлинской «Герты».

Умер 3 июля 2014 года в возрасте 66 лет после продолжительной болезни. Его прах был захоронен в урне в форме мяча на лесном кладбище Зехлендорф.

Карьера в сборной

Был кандидатом в сборную Германии, за сборную сыграл всего один матч — 22 ноября 1970 года в Афинах против сборной Греции (3:1). После дисквалификации за участие в договорных матчах в сборную не вызывался.

Ссылки

• [www.fussballdaten.de/spieler/grossvolkmar/ Профиль на fussballdaten.de]  (нем.)
• [www.nasljerseys.com/Players/G/Gross.Volkmar.htm Профиль nasljerseys.com]
• [www.national-football-teams.com/player/23905/Volkmar_Gross.html Профиль national-football-teams.com]

Отрывок, характеризующий Гросс, Фолькмар

– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.