Девликамов, Владимир Владимирович
Поделись знанием:
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
| Владимир Владимирович Девликамов | ||||||||||||||||||
 | ||||||||||||||||||
| Дата рождения: | ||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||||||||||||||||
| Дата смерти: | ||||||||||||||||||
| Место смерти: | ||||||||||||||||||
| Страна: | ||||||||||||||||||
| Научная сфера: |
разработка и эксплуатация нефтяных месторождений | |||||||||||||||||
| Место работы: | ||||||||||||||||||
| Учёная степень: | ||||||||||||||||||
| Учёное звание: | ||||||||||||||||||
| Альма-матер: | ||||||||||||||||||
| Известные ученики: |
[www.agidel.ru/?param1=13453&tab=3 М. Н. Галлямов], | |||||||||||||||||
| Известен как: |
основоположник изучения пластовых нефтей с использованием фотоколориметрических методов, исследователь структурно-механических свойств пластовых нефтей | |||||||||||||||||
| Награды и премии: |
Две Почётные грамоты Президиума ВС БАССР | |||||||||||||||||
Влади́мир Влади́мирович Девлика́мов (28 июля 1923, село Воскресенское, Мелеузовский район, Башкирская АССР — 8 марта 1987, Уфа) — советский учёный, специалист в области разработки и эксплуатации нефтяных месторождений; педагог. Доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники РСФСР.
Содержание
Биография
В. В. Девликамов родился 28 июля 1923 года в селе Воскресенское Мелеузовского района БАССР в семье служащего. Отец — Владимир Владимирович Девликамов, мать — Ольга Александровна Девликамова.
- 1941: поступил в Московский нефтяной институт им. И. М. Губкина;
- 1942: призван в действующую армию. Участник Великой Отечественной войны;
- 1946: продолжил обучение в Московским нефтяном институте;
- 1951: окончил с отличием горно-нефтяной факультет МНИ, специальность — горный инженер;
- 1951—1954: учился в аспирантуре при Московском нефтяном институте;
- 29.06.1954: присуждена учёная степень «кандидат технических наук»;
- 1954: старший преподаватель кафедры «Эксплуатация нефтяных месторождений» Уфимского нефтяного института;
- 1955—1987: заведующий кафедрой «Эксплуатация нефтяных месторождений» (ныне — «Эксплуатация нефтяных и газовых месторождений») УНИ;
- 1957—1959: декан горно-нефтяного факультета УНИ;
- 08.04.1959: присуждено учёное звание «доцент» по кафедре «Эксплуатация нефтяных месторождений»;
- 1959—1964: проректор по научной работе УНИ;
- 1969: защитил докторскую диссертацию по тематике изучения свойств пластовых нефтей с использованием фотоколориметрических методов;
- 02.04.1971: присуждена учёная степень «доктор технических наук»;
- 15.10.1971: присуждено учёное звание «профессор» по кафедре «Эксплуатация нефтяных месторождений».
Скончался 8 марта 1987 года в Уфе.
Научная и педагогическая деятельность
Профессор В. В. Девликамов — основоположник изучения пластовых нефтей в различных условиях разработки с использованием фотоколориметрических методов, известный исследователь структурно-механических свойств пластовых нефтей. С его активным участием велось оснащение лабораторий института новым оборудованием для учебной и научной работы, включая оригинальные разработки. Под руководством В. В. Девликамова была создана уникальная установка для изучения реологических свойств нефтей, не имеющая аналогов в мировой практике; с её помощью были выявлены закономерности проявления аномальных свойств нефти в пластовых условиях. Обширные экспериментальные и теоретические исследования, проведённые Владимиром Владимировичем и его учениками, позволили установить закономерности проявления свойств нефтей в пластовых условиях, влияния их на процесс разработки нефтяных месторождений и предложить пути увеличения коэффициента нефтеотдачи пластов с аномальными нефтями.
В. В. Девликамов руководил кафедрой ЭНМ УНИ на протяжении почти трети века; за эти годы она стала одной из ведущих кафедр нефтяных вузов СССР. Долгое время он был членом Экспертной комиссии Совета ВУЗов Поволжья и членом Правления Башкирского научно-технического общества «Нефтяник». Являясь одним из наиболее авторитетных специалистов по своей специальности в стране, профессор В. В. Девликамов одновременно был незаурядным педагогом. Он активизировал работу с аспирантами, укомплектовал кадровый состав кафедры новыми специалистами — выпускниками самой кафедры. Планомерно вёл работу по привлечению студентов и преподавателей к проведению масштабных исследований в области разработки и эксплуатации нефтяных месторождений. Студенты отмечали Владимира Владимировича как одного из сильнейших лекторов.
Профессор В. В. Девликамов — автор более 240 печатных работ. Под его руководством было подготовлено и защищено более 30 кандидатских и докторских диссертаций. В числе наиболее известных учеников Девликамова — директор крупнейшего отраслевого института «БашНИПИнефть» (1984—1998) Мунир Нафикович Галлямов и заведующий кафедрой «Разработка и эксплуатация газовых и газоконденсатных месторождений» УГНТУ (1989—1999) профессор Зайтуляк Амирович Хабибуллин. Многие специалисты высшей квалификации, подготовленные в аспирантуре Уфимского нефтяного института под руководством В. В. Девликамова, ныне работают на руководящих должностях в АНК «Башнефть», ОАО «Татнефть», нефтяных компаниях ЛУКОЙЛ, ТНК и др., преподают в ведущих вузах России.
Список наиболее известных научных трудов
Среди наиболее известных научных работ профессора В. В. Девликамова:
- В. В. Девликамов, Г. Н. Суханов, Д. Д. Бульчук. К вопросу о методике исследования влияния электроосмоса на фильтрацию через горные породы. — Уфа: Башкнигоиздат, 1960.
- В. В. Девликамов, И. М. Дунюшкин, Р. Г. Шагиев. Фотоколориметрия нефтей Манчаровской группы нефтяных месторождений НПУ «Чекмагушнефть» // Нефть и газ. — № 5. — 1964.
- В. В. Девликамов, Г. А. Бабалян. Физика пласта — важная отрасль нефтяной науки // Нефтяное хозяйство. — № 8. — 1965.
- В. В. Девликамов. Закономерности изменения коэффициента светопоглощения нефти в пластах угленосной толщи Манчаровской группы нефтяных месторождений // Нефть и газ. — № 10. — 1965.
- В. В. Девликамов, И. Л. Мархасин, Э. А. Гуманова. К вопросу о методике фотоколориметрии нефтей // Нефть и газ. — № 4. —1966.
- В. В. Девликамов. Фотоколориметрические исследования нефтей в инфракрасных лучах // Нефть и газ. — № 5. — 1967.
- В. В. Девликамов. О структурной вязкости нефтей // Нефть и газ. — № 11. — 1967.
- В. В. Девликамов, З. А. Хабибуллин. Структурно-механические свойства нефтей некоторых месторождений Башкирии // Нефтяное хозяйство. — № 10. — 1968.
- В. В. Девликамов, З. А. Хабибуллин. Реологические свойства нефтей, содержащих растворенный азот // Нефтяное хозяйство. — № 12. — 1969.
- В. В. Девликамов, И. Л. Мархасин, Г. А. Бабалян. Оптические методы контроля за разработкой нефтяных месторождений. — М.: Недра, 1970.
- В. В. Девликамов, С. Л. Олифер и др. Интенсификация работы глубиннонасосных скважин. — Уфа: Башкнигоиздат, 1970.
- В. В. Девликамов, З. А. Хабибуллин. Оценка градиента динамического давления сдвига пластовой нефти // Нефтяное хозяйство. — № 6. — 1972.
- В. В. Девликамов, З. А. Хабибуллин, В. Г. Кабиров. Исследование аномалии вязкости пластовых нефтей месторождений Башкирии // Нефть и газ. — № 8. — 1972.
- В. В. Девликамов, Т. Ф. Салимгареев. О тиксотропности пластовой нефти // Нефть и газ. — № 9. —1973.
- В. В. Девликамов, З. А. Хабибуллин, М. М. Кабиров. Аномальные нефти. — М.: Недра, 1975.
- В. В. Девликамов, М. К. Рогачев. Влияние ПАВ на реологические свойства нефти // Нефтяное хозяйство. — № 7. — 1976.
- В. В. Девликамов, З. А. Хабибуллин, И. М. Амерханов. Расчет фильтрационных характеристик аномально-вязких нефтей месторождений карбона в Татарии // Нефтяное хозяйство. — № 11. — 1976.
- В. В. Девликамов, Н. Н. Репин, О. М. Юсупов, А. И. Дьячук. Технология механизированной добычи нефти. — М.: Недра, 1976.
- В. В. Девликамов, З. А. Хабибуллин, М. К. Рогачев. Аппаратура и методика исследования реологических свойств аномально-вязких пластовых нефтей: РД 39-11-02-77. 1978.
- В. В. Девликамов, М. М. Кабиров, Ю. В. Зейгман. Оценка эффективности применения ПАВ при разработке залежей асфальтеносодержащих нефтей // Нефтяное хозяйство. — № 5. — 1979.
Признание
- 1971 — орден Ленина;[1]
- 1985 — орден Отечественной войны I ст.;[2]
- 1945 — орден Красной Звезды;[3]
- 1970 — медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина»;[4]
- 1945 — медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;[5]
- 1965 — медаль «20 лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;[6]
- 1975 — медаль «30 лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;[7]
- 1985 — медаль «40 лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;[8]
- 1945 — медаль «За взятие Вены»;[9]
- 1984 — медаль «Ветеран труда»;[10]
- 1967 — медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР»;[11]
- 1976 — медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР»;[12]
- 1983 — почётное звание «Заслуженный деятель науки и техники РСФСР»;[13]
- три золотые медали ВДНХ СССР «За успехи в народном хозяйстве СССР»;
- 1970 — нагрудный знак «25 лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
- 1973 — почётное звание «Заслуженный нефтяник БАССР»;[14]
- 1973 — почётное звание «Почётный нефтяник СССР»;
- 1987 — за внедрение изобретения, которое было создано после 1973 года вручен нагрудный знак «Изобретатель СССР»;
- 1961, 1968 — две Почётные грамоты Президиума Верховного Совета БАССР;
- почётный знак Министерства высшего и среднего специального образования СССР «За отличные успехи в области высшего образования СССР»;
- нагрудный знак «Спортсмен-парашютист».
Семья
Вместе с супругой Зинаидой Максимовной Девликамовой Владимир Владимирович воспитал двух дочерей: Галину Владимировну Девликамову и Ольгу Владимировну Рогачёву (Девликамову).
Напишите отзыв о статье "Девликамов, Владимир Владимирович"
Литература
- Доктора наук, профессора УГНТУ / Сост. А. И. Спивак. — М.: Недра, 1997;
- Уфимский государственный нефтяной технический университет (К 50-летию УГНТУ) / Сост. А. И. Спивак; под ред. А. М. Шаммазова. — М.: Недра, 1998;
- Дела и люда Уфимского нефтяного. Летопись / Под общ. ред. А. М. Шаммазова. — Уфа: Инеш, 2008.
Примечания
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10.08.1971 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 11.03.1985 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15.04.1945 г.;
- ↑ Награждён Указом Президиума Верховного Совета СССР, 1970 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9.05.1945 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7.05.1965 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25.04.1975 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12.04.1985 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9.06.1945 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27.12.1984 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26.12.1967 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28.01.1976 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 14.09.1983 г.;
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета БАССР от 21.12.1973 г.
Ссылки
- [www.rusoil.net/default.aspx?link=427 Страница кафедры «Разработка и эксплуатация нефтегазовых месторождений»] на сайте УГНТУ;
- [энциклопедия-урала.рф/index.php/%D0%94%D0%B5%D0%B2%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D0%BC%D0%BE%D0%B2_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Девликамов Владимир Владимирович] в Свободной энциклопедии Урала.
Отрывок, характеризующий Девликамов, Владимир Владимирович
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Категории:
- Родившиеся 28 июля
- Родившиеся в 1923 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Башкортостане
- Умершие 8 марта
- Умершие в 1987 году
- Умершие в Уфе
- Доктора технических наук
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Отечественной войны I степени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «За взятие Вены»
- Награждённые медалью «Ветеран труда»
- Заслуженные деятели науки и техники РСФСР
- Награждённые золотой медалью ВДНХ
- Награждённые нагрудным знаком «Изобретатель СССР»
- Учёные по алфавиту
