Девочка на шаре

Пабло Пикассо

Девочка на шаре. 1905

Холст, Масло. 147 × 95 см

Пушкинский музей, Москва

К:Картины 1905 года

«Девочка на шаре» — картина Пабло Пикассо, написанная в 1905 году. Крупное произведение «розового» периода в творчестве художника.

В 1913 году её приобрёл в Париже И. А. Морозов. Картина была национализирована после революции и попала в Государственный музей новой западной живописи (ГМНЗИ), откуда после его расформирования в 1948 году была перенесена в собрание Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.

Сюжет

На картине изображена бродячая группа акробатов. Почти весь холст занимают двое: хрупкая гимнастка репетирует цирковой номер, балансируя на шаре, и мощный атлет сидит рядом, отдыхая. Картина наполнена внутренним драматизмом, который положен в основу композиции картины, и построена на сопоставлении контрастов. Пейзаж, изображённый на картине, представляет собой унылую, выжженную солнцем холмистую равнину, по ней протянулась просёлочная дорога, где и остановилась кибитка бродячего цирка. На заднем плане картины изображена случайная прохожая с ребёнком, собака и пасущаяся белая лошадь. Унылый фон контрастирует с весёлым ремеслом артистов, работающих среди шумной весёлой толпы зрителей. Шар и куб, стоящие на земле, — цирковой реквизит — также представляют собой противоположности. Обыгрывается контраст движения и неподвижности. Девочка грациозно покачивается, удерживая равновесие, атлет сидит застывший, словно монолит. Он практически слился в одно целое со своим постаментом, олицетворяя неподвижность и постоянство.

Влияние

• В клипе 1998 года «Моя любовь — воздушный шар» группы «Белый орёл» картина «Девочка на шаре» «оживает», как и ряд других известных полотен.
• В 2012 году Банк России выпустил памятную монету в честь 100-летия Музея Пушкина, на которой изобразил картину Пикассо «Девочка на шаре».

Литература

• Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Галерея искусства стран Европы и Америки XIX—XX веков. — М.: Красная площадь, 2007. — С. 96. — ISBN 978-5-900743-34-9.

Ссылки

• [www.newpaintart.ru/artists/p/picasso_p/young_acrobat_on_a_ball.php Девочка на шаре] на сайте Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

Отрывок, характеризующий Девочка на шаре

Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.