Диксон, Джеймс (дирижёр)
 |
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
|
| Джеймс Диксон |
Джеймс Диксон (англ. James Dixon; 1929 — 3 апреля 2007, Айова-сити) — американский дирижёр.
Биография
Первоначально Диксон играл на трубе в духовом оркестре своей школы в городке Гатри-Сентер (англ.) — и, по воспоминаниям, 8 мая 1945 года дирижировал импровизированным концертом оркестра по случаю победы во Второй мировой войне[1]. По окончании школы Диксон, однако, работал булочником — но под впечатлением от посещения концерта Миннеаполисского оркестра под управлением Димитриса Митропулоса ушёл с работы и поступил в школу музыки Университета Айовы. В университете Диксон стал инициатором создания студенческого оркестра, в котором играл на литаврах и учился дирижировать. Он был рекомендован своему кумиру Митропулосу, получил его одобрение и сопровождал Митропулоса как ассистент в ходе европейского турне знаменитого дирижёра, в результате чего в 1953 году, будучи призван на военную службу, стал дирижёром симфонического оркестра Седьмой армии США, расквартированной в Германии.
По возвращении из Германии Диксон официально возглавил оркестр своего университета. В 1959—1961 гг. Диксон руководил оркестром Консерватории Новой Англии, затем на протяжении года был ассистентом Станислава Скровачевского в Миннеаполисском оркестре, после чего вновь вернулся в оркестр Университета Айовы и, начиная с 1962 года, руководил им на протяжении 35 лет. Одновременно в 1965—1994 гг. он возглавлял профессиональный Симфонический оркестр Четырёх городов (англ. Quad City Symphony Orchestra), в последний раз выступив с ним в качестве приглашённого дирижёра в 2000 году.
Многолетнее творческое содружество связывало Диксона с Чарльзом Вуориненом: с университетским оркестром Диксон осуществил премьеры нескольких сочинений Вуоринена, в том числе Первого фортепианного концерта (1966). Впервые исполнил также симфоническую поэму Брайана Феннелли «В природе спасение мира» (1975) и др. — в общей сложности около 40 мировых премьер[2]. Работа с новейшей музыкой принесла Диксону репутацию обладателя «великолепной способности распутывать сложнейшие партитуры»[3]. В то же время Диксон считался специалистом по музыке Густава Малера и был награждён Малеровской медалью.
Наибольшее внимание музыкальной общественности привлекли два эпизода творческой биографии Диксона, относящиеся к 1975 году. 24 сентября, с университетским оркестром (партия фортепиано — Джеймс Эвери) Диксон осуществил первое в истории исполнение симфонической поэмы Александра Скрябина «Прометей» («Поэма огня») в сопровождении лазерного шоу, установка для которого была сконструирована Лоуэллом Кроссом; концерт был заснят и смонтирован в виде документального фильма, а в 2005 году перевыпущен на DVD[4]. А спустя месяц, 22 октября, тот же университетский оркестр под управлением Диксона исполнил премьеру Третьей симфонии Энтони Бёрджесса; знаменитый писатель, на протяжении всей жизни сочинявший также и музыку, написал это произведение по заказу Диксона, обратившегося к нему после прочтения романа «Заводной апельсин» (как утверждается, Диксон не знал о занятиях Бёрджесса музыкой, но предположил, что автор этой книги не может не быть композитором)[5]. Симфония стала первым публично исполненным оркестровым произведением Бёрджесса, и благодаря этому он значительно увеличил свою композиторскую активность.
Среди записей Диксона — Камерная симфония Томаса Джефферсона Андерсона (с Лондонским филармоническим оркестром), вокальный цикл Мириам Гидеон «Песни юности и безумия» (с сопрано Джудит Раскин и Оркестром американских композиторов), симфоническая притча «Либесрок» для трёх электрогитар с оркестром Фрэнсиса Торна (с Королевским филармоническим оркестром).
В 1980 году Диксон был удостоен Премии Дитсона за вклад дирижёра в американскую музыку.
Напишите отзыв о статье "Диксон, Джеймс (дирижёр)"
Примечания
- ↑ [www.iowalum.com/magazine/print.cfm?target_url=www.iowalum.com/magazine/summer97/orchestrated.cfm?page=print Mona Shaw. An Orchestrated Life] // Iowa Alumni Magazine, August 1997. (англ.)
- ↑ [qconline.com/archives/qco/display.php?id=332934 Former Q-C conductor James Dixon dies] // Quad-Cities Online, 2007, April 04. (англ.)
- ↑ [books.google.ru/books?id=m-gCAAAAMBAJ&pg=PA100&lpg=PA100 Alan Rich. Mr. Balanchine’s Nutburger] // New York Magazine, 1977, December 19. (англ.)
- ↑ [www.lowellcross.com/artmusic/prometheus/ Prometheus, The Poem of Fire] // Официальный сайт Лоуэлла Кросса (англ.)
- ↑ [etd.lsu.edu/docs/available/etd-03152006-101730/unrestricted/Hooper_dis.pdf Randall L. Hooper. The Choral Music of Anthony Burgess…] — Louisiana State University, 2006. — P. 20. (англ.)
Отрывок, характеризующий Диксон, Джеймс (дирижёр)
– Ну ловок, – сказал эсаул.– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.
Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
