Димитрий Халкокондил

Димитрий Халкокондил (греч. Δημήτριος Χαλκοκονδύλης, лат. Demetrius Chalcocondyles, итал. Demetrio Calcondila; 1423, Афины — 1511, Милан) — итальянский учёный гуманист, грек по происхождению. Двоюродный брат историка Лаоника Халкокондила.

Биография

Родился в Афинах, в 1449 уехал в Рим, где вскоре стал посещать занятия у Феодора Газы; затем 9 лет преподавал в Падуанском университете, где одним из его учеников был Ян Ласкарис; в 1475 по рекомендации своего друга Франческо Филельфо получил кафедру во Флоренции, в которой провел 16 лет; наконец, он принял приглашение Лодовико Моро и переехал в Милан, где около 20 лет занимался преподавательской деятельностью, имея среди своих учеников Бальдассаре Кастильоне, Джан Джорджо Триссино, Иоганна Рейхлина, Гийома Бюде. Умер в Милане.

Он написал греческую грамматику, озаглавленную Έροτήματα, которая пользовалась большой известностью и неоднократно печаталась (Милан, 1493, Париж, 1525, Базель, 1546). Первый издатель гомеровских «Илиады» и «Одиссеи» (1488, Флоренция), сочинений Исократа (1493) и словаря Суды (1499).

Источники

• Халкондила, Димитрий // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.bogoslov.ru/persons/2714612/index.html Биография, библиография работ автора и библиография работ об авторе на научно-богословском портале Богослов. РУ]

Отрывок, характеризующий Димитрий Халкокондил

Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.