Дозорщик-император

</td>

   </tr>

Дозорщик-император
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Членистоногие Класс: Насекомые Отряд: Стрекозы Подотряд: Разнокрылые стрекозы Семейство: Коромысловые Род: Дозорщики Вид: Дозорщик-император
Латинское название
Anax imperator Leach, 1815

Дозорщик-император, или дозорщик-повелитель (лат. Anax imperator) — стрекоза из семейства коромысловых (Aeshnidae). Одна из самых крупных стрекоз России. Занесена в Красную книгу РФ в категорию 2 (сокращающийся в численности вид).

Краткое описание

Грудь зелёная, с широкими чёрными полосами на швах. Крылья прозрачные, длиной 5 см. Крыловая пластинка контрастной серо-белой окраски. Ноги с длинными шипами, из которых в полёте складывается «корзиночка» для ловли насекомых. Брюшко у взрослого самца голубое, у самки зелёное или голубовато-зелёное, со сплошной чёрной зазубренной продольной полосой на спинной стороне. Глаза крупные, сине-зелёной окраски.

Распространение

Вид имеет необычно широкий ареал, пересекающий почти все природные зоны Земли от Скандинавского полуострова до Южной Африки, но на большинстве территорий в пределах ареала его распространение довольно локально. В России ареал ограничен лишь южной половиной Европейской части. Северная граница ареала проходит по линии Псковское озеро — Рыбинское водохранилище — Куйбышевское водохранилище — исток реки Тобол. Возможно, что севернее широты Москвы вид известен по залётам, и в норме там не обитает. Распространение в пределах российской части ареала мозаичное, с чёткой тенденцией к усилению локализации местообитаний в направлении с юго-запада на северо-восток.

Биология

Дозорщик-император обитает на водоёмах как в открытых, так и в закрытых лесных ландшафтах. Личинки развиваются в стоячих и слабопроточных водоёмах, по образу жизни зарослевые хищники-засадники. Спектр питания личинок очень широк и включает практически всех мелких водных животных от ветвистоусых рачков до головастиков и мальков рыб. Развитие продолжается 1—2 года в зависимости от светового и температурного режимов конкретного водоёма, а также от доступности пищи. Линька на взрослую стадию на юге России проходит в конце мая, у северных пределов распространения в середине июня. Лёт имаго продолжается до середины августа. Взрослые стрекозы — активные хищники, преследующие добычу в воздухе. Кормятся самыми разнообразными летающими насекомыми, но основу рациона обычно составляют комары. В биотопическом распределении самцов и самок существуют большие различия: первые в большей степени концентрируются у водоёмов, вторые рассеиваются на значительных пространствах, предпочитая опушки лесов, кустарниковые заросли, лесополосы. В период размножения самцам свойственно территориальное поведение — патрульные полёты в пределах индивидуального участка, на котором происходит спаривание и откладка яиц.

Лимитирующие факторы

В Западной Европе и северной Африке численность местами высокая. В России численность устойчиво сокращается. Наибольшие показатели обилия отмечены на Северном Кавказе, в Ставропольском и Краснодарском краях. На пойменных озёрах в равнинной части Кабардино-Балкарии плотность популяций личинок может достигать 16 экз./м². Численность взрослых стрекоз вблизи этих водоёмов составляла 12 экз./100 м учётного маршрута. В Воронежской области по одним данным вид редок (0,2—5 встреч в год), по другим очень редок. Разлёт имаго от мест выплода широкий, стрекозы в местах, пригодных для кормления, могут встречаться на расстоянии 3—4 км от ближайшего водоёма. В Европейской части России в ряде густонаселённых районов вид, по-видимому, исчез вследствие загрязнения водоёмов. К Северу численность вида резко снижается, на широте Москвы известны лишь единичные встречи дозорщиков в локальных, сильно разобщённых местообитаниях. На большей части ареала вид очень быстро и легко колонизирует пруды, водохранилища и другие вновь создаваемые водоёмы. Естественные лимитирующие факторы в распространении вида — температурный режим водоёмов и конкуренция со стрекозами рода коромысел (Aeshna), многочисленными на северной границе ареала дозорщика. Отрицательные воздействия со стороны человека — загрязнение водоёмов, применение пестицидов.

Охранный статус Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/59812 59812]

Источник

[www.biodat.ru/db/rb/rb.php?src=1&vid=61 Красная книга России: Насекомые]

Ссылки

• [www.odonata.su/news-view-57.html О находке Дозорщика-императора за Уралом. Фотографии]

Красная книга России популяция сокращается

[www.sevin.ru/redbooksevin/content/61.html Информация о виде Дозорщик-император] на сайте ИПЭЭ РАН

Отрывок, характеризующий Дозорщик-император

2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.