Домбровский, Бронислав (актёр)

Бронислав Домбровский
польск. Bronisław Dąbrowski
Дата рождения:	24 ноября 1903(1903-11-24)
Место рождения:	Бельцы
Дата смерти:	10 апреля 1992(1992-04-10) (88 лет)
Место смерти:	Краков
Профессия:	актёр театральный режиссёр
Гражданство:	Польша
Награды:

Бронислав Домбровский польск. Bronisław Dąbrowski (1903—1992) — польский актёр и театральный режиссёр.

Биография

Бронислав Домбровский родился 24 ноября 1903 года в городе Бельцы (ныне Молдавия).

Учился в драматической школе в Познани. На театральной сцене дебютировал в 1921 году. С 1921 по 1925 год был актёром Польского театра в Познани. Затем год работал в Польском театре в Варшаве. Также работал в «Театре Вельки» (Львов), в театре им. Словацкого и театре «Багатель» (Краков), а также в городском театре Лодзи. Сезон 1939 года служил на сцене театра на Погулянке в Вильно, в 1939—1941 играл на сцене Польского драматического театра во Львове.

В 1932 году начал режиссёрскую деятельность. В ранних постановках проявилось влияние творчества А. Я. Таирова и Е. Б. Вахтангова.

Во время Второй мировой войны руководил театром в городе Львов, с 1945 года в театре города Катовице.

В 1947—1950 и в 1955 году был директором театра имени Юлиуша Словацкого в Кракове.

В 1950—1953 гг. преподавал на кафедре кинорежиссуры театральной академии в Варшаве.

В 1970 году поставил в Киеве комедию «Месть» Александра Фредро.

Роли в театре

• «Свадьба» Выспянского. Режиссёр: Бронислав Домбровский — Станьчик
• «Два театра» Шанявского. Режиссёр: Эдмунд Версински — Директор

Постановки в театре

• 1946 — «Двенадцатая ночь» Шекспира
• 1946 — «Свадьба» Выспянского
• 1947 — «Клятва» Выспянского
• 1948 — «Овечий источник» Лопе де Вега
• 1950 — «Три сестры» А. П. Чехова
• 1959 — «Горштынский» Словацкого

Отрывок, характеризующий Домбровский, Бронислав (актёр)

«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.