Домик Петра I (Москва)
| Памятник | |
Домик Петра I
| |
 Главный фасад домика Петра I | |
| Страна | Россия |
| Местоположение | Москва |
| Дата постройки | 1702 год |
| Статус | памятник архитектуры |
| Материал | дерево |
| Состояние | отреставрирован |
Домик Петра I в Коломенском — деревянный дом, построенный в 1702 году для Петра I во время визита царя в Новодвинскую крепость. В 1877 году домик был перевезён в Архангельск, откуда в 1934 году его доставили в Коломенское и превратили в музейный экспонат. Является единственным в Москве мемориальным музеем, посвящённым Петру I[1].
Содержание
История
Небольшой деревянный дом был построен в устье Северной Двины в 1702 году специально для Петра I, прибывшего в Новодвинскую крепость. В ожидании повторной осады Архангельска, Пётр прожил в домике более двух месяцев, и покинул её только убедившись, что нападения шведского флота не последует. Он провёл это время, наблюдая за строительством крепости и спуском на воду новых кораблей.
По-видимому, домик уцелел только благодаря своей причастности к жизни царя. Первоначально он стоял на острове Маркова — низком, болотистом месте, подверженном частым наводнениям. В 1710 году домик был повреждён принесёнными водой льдинами, после чего его перенесли на форштадт Новодвинской крепости. Между 1723 и 1730 годами дом пережил пожар, который удалось быстро потушить. А в 1800 году домик был отреставрирован.
После упразднения крепости в 1863 году большую её часть передали в ведение Архангельской епархии. В 1877 году домик Петра был перевезён из крепости в Архангельск, где он стоял, укрытый для сохранности сначала деревянным, а затем каменным футляром, на набережной Северной Двины.
Власти Архангельска в 1930-е годы приняли решение разобрать домик Петра I. Спасти его удалось благодаря стараниям первого директора музея-заповедника «Коломенское» Петра Дмитриевича Барановского[2], который по роду своей деятельности обмерял и описывал церкви, намеченные к сносу. До своего ареста в 1933 году Барановский успел включить домик Петра I, именовавшийся в документах XVIII–XIX веков дворцом Петра I, в список объектов, которые необходимо переместить в московский музей-заповедник. Этот памятник деревянного зодчества был в разобранном виде доставлен из Архангельска в Коломенское, где его собирали с нарушением плана реставрации[3][4].
В 2008 году была проведена полномасштабная научная реставрация памятника. Работы включали усиление и замену утраченных элементов конструкций, устройство перекрытий и стропильной системы, протезирование брёвен, замену верхних венцов сруба и воссоздание элементов крыльца.
Архитектура
Наружнее устройство
Домик Петра собран из готовых венцов и имеет типичное для российских строений устройство: две тёплых, обогреваемых печами клети, объединённые холодными сенями, расположенными в средней части дома. К сеням на главном фасаде примыкает крыльцо, а с противоположной стороны сделан прируб. Дом несколько приземист, так как не имеет подклета. Вероятно, его первая конструкция имела высокий подпол, образованный двумя нижними венцами, срубленными из особенно толстых брёвен.
Крыльцо с единственным всходом опирается на врытый в землю столб с кронштейном-перекладиной. Оригинальное крыльцо не сохранилось, а имеющееся появилось в ходе реставрационных работ XX века. В деревянном крыльце воспроизведены элементы украшения каменных крылец, характерных для XVII века. Так, квадратные прорези в дощатом ограждении перекликаются с используемыми в каменной архитектуре ширинками, а расположенная в верхней части крыльца двойная арка с висячей гирькой, выпиленная из толстых досок, является имитацией аналогичных каменных арок.
Портал входа является подлинным. Он вытесан из брёвен и воспроизводит арочную перемычку с «замком», встречающуюся в каменных порталах того времени.
Дом имеет традиционное двухскатное покрытие с кровлей, составленной из «красного» тёса. Ромбические стреловидные окончания тёса образуют ажурную кромку выноса кровли и заметно оживляют фасады. Оконные проёмы весьма необычны для своего времени. Сравнительно высокие, местами сдвоенные, они обрамлены широкими плахами. Вероятно, такие «голландские» окна появились по желанию царя.
Внутреннее устройство
Дом имеет достаточно традиционную планировку, хотя не обошлось и без нововведений: средняя часть дома, сени («передняя»), значительно шире боковых клетей. Просторная «передняя» скудно освещалась крохотными оконцами, прорубленными по разные стороны портала. Попасть в неё можно непосредственно с крыльца.
Основной объём домика поделен в продольном направлении на две неравные части. Более широкая часть представляет собой своего рода анфиладу и выходит на главный фасад. В левой и правой её частях расположены кабинет («светлица») и спальня («почивальня»). Дверной проём в продольной стене «передней» ведёт в тёмный коридор, откуда можно попасть в размещённую в прирубе столовую («светлица, где был стол государев») и в два небольших по ширине боковых помещения, где находились «гардеробная» и «чуланец».
Стены дома бревенчатые, по периметру расставлены деревянные скамьи с фигурными подзорами. В убранстве комнат использованы подлинные вещи петровского времени. В домике хранится мраморный бюст Петра I, выполненный итальянским скульптором Карло Альбаччини в 1760-х годах. Вероятно, этот бюст сделан с прижизненного бюста императора, выполненного на основе маски, снятой с его лица в 1719 году.
Напишите отзыв о статье "Домик Петра I (Москва)"
Примечания
- ↑ [www.museum.ru/N20566 Государева светлица. Домик Петра в Коломенском]. // museum.ru (28 декабря 2005). Проверено 12 июня 2013. [www.webcitation.org/6HKQKAx2G Архивировано из первоисточника 13 июня 2013].
- ↑ [www.kenozerje.17-71.com/baranovski.htm Барановский Петр Дмитриевич (1892 – 1984)]. // kenozerje.17-71.com. Проверено 18 июня 2013. [www.webcitation.org/6HTQqP7QW Архивировано из первоисточника 18 июня 2013].
- ↑ Елена Хорватова. [eho-2013.livejournal.com/7757.html Петр Барановский. Простой великий человек]. // eho-2013.livejournal.com (Feb. 15th, 2013). Проверено 18 июня 2013. [www.webcitation.org/6HTQr7rEj Архивировано из первоисточника 18 июня 2013].
- ↑ [mgomz.ru/ekspozitsii/domik-petra-i Строитель, плаватель, Герой…]. // mgomz.ru. Проверено 15 июня 2013. [www.webcitation.org/6HP8UIyjr Архивировано из первоисточника 16 июня 2013].
Литература
- Памятники архитектуры Москвы. Окрестности старой Москвы (Юго-восточная и южная части территории от Камер-Коллежского вала до нынешней границы города) / Под ред. А. И. Комеч. — М.: Искусство — XXI век, 2007. — С. 220—221. — 360 с. — ISBN 978-5-98051-041-1.
Ссылки
- [mgomz.ru/pamyatniki/domik-petra-i-xviii-v-gosudarevyi-svetlitsyi Домик Петра I, XVIII в. («Строитель, плаватель, герой…»), ансамбль усадьбы Коломенское] на официальном сайте музея-заповедника Коломенское
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Домик Петра I (Москва)
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
