Евлоев, Магомед Яхьяевич

Магомед Яхьяевич Евлоев
Род деятельности:	юрист, журналист и общественный деятель
Дата рождения:	22 ноября 1971(1971-11-22)
Место рождения:	Малгобек, СССР
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Дата смерти:	31 августа 2008(2008-08-31) (36 лет)
Место смерти:	Назрань, Россия

Магоме́д Яхьяевич Евло́ев (22 ноября 1971, Малгобек — 31 августа 2008, Назрань) — российский ингушский юрист, правозащитник, журналист и общественный деятель, создатель и владелец сайта Ингушетия.Ru.

Биография

В 1992 году окончил Саратовский юридический институт. С 1993 года Магомед Евлоев работал в прокуратуре Ингушетии. В 1999 году был обвинен в пособничестве убийству Сулеймана Цечоева, подозревавшегося в похищении бизнесмена Магомеда Келигова. Обвинения не были доказаны, но из прокуратуры Евлоев был уволен.

С февраля 2001 года он являлся президентом учрежденного им ЗАО «Инфра-холдинг», включающего в свой состав ряд компаний юридического и производственного профиля. Также им была основана компания «Infra North America» в Сан-Франциско (США).

С 13 сентября 2001 года был владельцем и генеральным директором интернет-портала «Ингушетия. Ру», на котором часто размещались материалы, идущие вразрез с официальной точкой зрения правительства Ингушетии. С декабря 2007 года Евлоев передал управление этим ресурсом редакционной коллегии, оставаясь владельцем сайта, но не вмешиваясь в текущую редакционную политику сайта. Портал стал «главным оппозиционным СМИ республики».

6 июня 2008 года Кунцевский районный суд Москвы по иску прокуратуры Республики Ингушетии запретил деятельность сайта «Ингушетия. Ру» в связи с публикацией разжигающих межнациональную рознь материалов экстремистского характера. 12 августа 2008 года Московский городской суд это решение Кунцевского суда подтвердил.

Убийство и похороны

В воскресенье, 31 августа 2008 года, Евлоев прилетел в Магас из Москвы в одном самолёте с президентом Ингушетии Зязиковым и был задержан на выходе из самолёта в аэропорту в Назрани. Он скончался в 15.55 в республиканской больнице, куда был доставлен с огнестрельным ранением в голову. По результатам проверки следствием было возбуждено уголовное дело по 2-й части 109-й статьи УК РФ — «Причинение смерти по неосторожности». В пресс-службе МВД республики Интерфаксу заявили, что Евлоев был убит случайно.

Евлоев был задержан в связи с расследованием уголовного дела по поводу взрыва у дома начальника контрольного управления администрации президента Ингушетии Залимхана Хаутиева (следствие считало, что после взрыва Евлоев позвонил потерпевшему, заявив, что знает заложившего бомбу). Евлоев также подозревался в организации окончившегося массовыми беспорядками митинга в Назрани 26 января и в причастности к убийству в 1999 году Сулеймана Цечоева.

Как сообщили в МВД Республики Ингушетия, в аэропорту Евлоева пытались освободить его сторонники, поэтому милиционерам пришлось привести оружие в боевое положение. В автомобиле УАЗ двое милиционеров находились на переднем сидении, и один — на заднем, вместе с Евлоевым. Как сказали милиционеры, Евлоев пытался отобрать автомат у сидевшего рядом с ним милиционером, и сидевший рядом с водителем сотрудник наставил пистолет Стечкина на Евлоева. По словам милиционеров, выстрел произошёл случайно.

По утверждению одного из лидеров ингушской оппозиции Магомеда Хазбиева, позже Евлоева с ранением в висок выкинули из машины у здания республиканской больницы в Назрани.

1 сентября 2008 года был похоронен в Назрани.

Расследование обстоятельств убийства, и его последствия

За неделю до гибели Магомед Евлоев на сайте «Ингушетия.ру» обвинил власти Ингушетии в попытках запугать его и его единомышленников.

5 октября 2008 года представитель следствия в главном управлении следственного комитета при прокуратуре РФ по ЮФО сказал: «Господин Евлоев получил смертельное ранение в результате непроизвольного выстрела из пистолета одного из конвоиров».

8 октября 2008 года Интерфакс, со ссылкой на адвоката семьи Евлоевых Калоя Ахильгова, сообщил, что в связи с гибелью Магомеда Евлоева предъявлено обвинение по статье 109 УК РФ («причинении смерти по неосторожности») бывшему начальнику охраны министра внутренних дел Ингушетии Ибрагиму Евлоеву.

14 февраля 2009 года представитель семьи погибшего Муса Плиев заявил: «Следователь, который обеспечивал привод Евлоева, дал признательные показания о том, что документы о приводе были оформлены уже после гибели Магомеда». 15 февраля следователь Назрановского РОВД Джамбулат Шанхоев обратился с заявлением к новому президенту Ингушетии Юнус-беку Евкурову и прокурору республики Юрию Турыгину, в котором сообщил, что постановление о приводе на допрос Евлоева было подписано уже после гибели того. Семья Евлоева продолжала настаивать на переквалификации дела на «Умышленное убийство» (ст. 105 УК РФ), в чём ранее ей было отказано Сунженским райсудом Ингушетии.

13 марта 2009 года Управление СКП по Ингушетии возбудило уголовное дело о превышении полномочий против сотрудников милиции, осуществлявших незаконное задержание Евлоева 31 августа 2008 года.

В последующем обвинение по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности) было предъявлено Ибрагиму Евлоеву, который на тот момент занимал должность главы охраны Министра внутренних дел Республики Ингушетия — Медова. По официальной версии следствия, Магомед Евлоев во время движения автомобиля попытался выхватить у одного из оперативников автомат. Завязалась борьба за оружие, и из пистолета Ибрагима Евлоева был произведён непроизвольный выстрел в висок Магомеда Евлоева.

11 декабря 2009 года Карабулакский городской суд РИ признал Ибрагима Евлоева виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинении смерти по неосторожности), и назначил ему наказание в виде 2 лет лишения свободы в колонии-поселении.

02 марта 2010 года Верховный Суд Республики Ингушетия пересмотрел приговор, переквалифицировал дело с части 2 статьи 109 на часть 1 статьи 109 УК РФ, и смягчил наказание Ибрагиму Евлоеву с двух лет колонии-поселения на два года ограничения свободы.

04 августа 2010 года Ибрагим Евлоев был убит неизвестным в кафе «Восточная сказка». Охранявший его И. Албогачиев был ранен. Убийство осталось нераскрытым.

Политические последствия гибели

Некоторые представители ингушской оппозиции и правозащитники назвали случившееся преднамеренным убийством, гражданин Магомед Хазбиев рассматривал возможность обращения к мировой общественности с просьбой «отсоединить» республику от России. Руководитель назранского отделения организации «Мемориал» Тамерлан Акиев сказал, что он «об идее отделения Ингушетии от России впервые услышал от Магомеда Хазбиева» (отмечая, что заявления последнего «не всегда правдивы и адекватны реальности») и «среди людей, с которыми общаюсь я, никто выхода из состава России не обсуждает и ни к чему подобному не готов.»

Правозащитный Центр «Мемориал» расценил убийство как очередной акт государственного террора.

Похороны Евлоева превратились в митинг: люди обвиняли в убийстве Евлоева главу Ингушетии Мурата Зязикова и требовали отставки и ареста его, а также главы МВД республики Мусы Медова. Политолог В. Прибыловский высказывал предположение, что гибель Евлоева может стать поводом для волнений в Ингушетии.

2 сентября 2008 года в Назрани обстановка оставалась напряжённой; по утверждению гражданина М. Хазбиева, митинг, начавшийся в Назрани утром, был разогнан, а площадь была занята спецтехникой. Однако прокуратура Ингушетия опровергла сообщения о применении силы. Как отметил прокурор, «наши сотрудники обзвонили больницы — никто не обращался к врачам по поводу получения травм. Нет жалоб на действия правоохранительных органов и в прокуратуру. Насколько нам известно, пострадавших нет».

Депутаты Госдумы России выразили обеспокоенность ситуацией в Ингушетии. Представители комитета Госдумы по безопасности призвали «не допускать провокационных спекуляций и не оказывать давления на ход объективного расследования».

10 сентября 2008 года в Назрани был убит двоюродный брат президента Мурата Зязикова, руководитель автотранспортного хозяйства республики Бекхан Зязиков

См. также: Убийства мирного населения в Ингушетии

Мнения

1 сентября 2008 года председатель комитета Государственной думы РФ по безопасности Владимир Васильев предостерёг от эмоциональных и тенденциозных высказываний в связи с гибелью Евлоева, отметив, что в происходящем на Кавказе заинтересованы не только Россия, США, но и Аль-Каида. Он также выразил сомнение в заинтересованности Зязикова в смерти Евлоева, отмечая, что Евлоев прилетел из Парижа в одном самолете, где был Зязиков: «совершенно безумный человек может при таких обстоятельствах устранять своего политического оппонента».

Шеф-редактор кавказского независимого журнала «ДОШ» Абдулла Дудуев:

Не будучи профессиональным журналистом, он создал народный информационный ресурс, который единственный на Северном Кавказе освещал реальные события, происходящие в регионе. Деятельность М. Евлоева, конечно, была неугодна властям, и они боролись всеми методами, которые были доступны. В ход пошёл последний аргумент.

Вице-премьер республики Хава Евлоева:

Этот человек запачкал всю нашу фамилию, он позорит семью, своих родных, он льёт грязь, клевещет на всех. У этого человека нет ни чести, ни совести.

Лидер молодёжного «Яблока» Илья Яшин заявил в эфире радиостанции «Эхо Москвы»:

Очевидно, что за убийством владельца сайта «Ингушетия.ру» Магомеда Евлоева стоит президент республики Мурат Зязиков.

Депутат Народного собрания Ингушетии Микаил Алиев:

Меня оскорбляет, что «критика», исходящая с сайта, не разбирает никого, ни одного хорошего слова. А между тем, пороча свой народ из сытой Москвы, эти горе-реформаторы забывают, что здесь живут их братья, сестры, родители, и, нагнетая страсти, они в первую очередь подставляют их и весь народ.

Александр Черкасов, «Мемориал»:

Евлоев был значимой фигурой. Иных источников информации, кроме его сайта, и другой оппозиции в Ингушетии нет.

Правозащитник Людмила Алексеева:

Мне позвонили из Ингушетии и сквозь слёзы сказали, что Евлоева убили. Это чудовищно. Он был один из лидеров оппозиции — не политиканствующей, а обращающейся к народу.

Депутат Совета федерации от Ингушетии Исса Костоев::

В Ингушетии нет оппозиции как таковой. Есть группа людей по разным причинам, в основном личностного характера, обвиняющих во всех грехах руководство республики. Характерно, что эти же люди обвиняли в своё время и бывшее руководство Ингушетии.

Руководитель Назранского отделения правозащитной организации «Мемориал» Тамерлан Акиев считает, что Евлоев мог быть убит по трагической случайности, подчеркнув, что, по его мнению, у милиции не было задачи добиваться его смерти:

Она была, бесспорно, спровоцирована сотрудниками силовых структур. Если бы они не угрожали Евлоеву оружием, невозможен был бы и случайный выстрел. Я всё-таки склонен считать, что задачи физически устранить Магомеда Евлоева не стояло.

Председатель совета правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов:

Мемориал вчера выпустил заявление, в котором прямо назвал это убийство очередным актом государственного политического террора, очередным, потому что, к сожалению, это не первый такой случай и боимся, что не последний случай, когда государство преднамеренно совершает незаконные действия, убийства или другие противоправные действия, с целью запугать общество.

Ссылки

• Евлоев, Магомед — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [web.archive.org/web/20080529013502/newtimes.ru/talkshows/200805261211790403/ Интервью Магомеда Евлоева для журнала «New Times»] (видео), 26 мая 2008 г.
• [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1018915 Магомеда Евлоева встретили пулей]. Коммерсантъ (1 сентября 2008). Проверено 1 сентября 2008. [www.webcitation.org/65Xunz8v8 Архивировано из первоисточника 18 февраля 2012].
• [www.rb.ru/inform/90527.html Магомед Евлоев. Биография]
• [newtimes.ru/talkshows/200809011220263762/?show Председатель совета правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов.] Интервью журналу The New Times от 2 сентября 2008 г.
• [www.novayagazeta.ru/data/2008/65/01.html «Убит в результате сопротивления»] «Новая газета» № 65 от 4 Сентября 2008 г.

Отрывок, характеризующий Евлоев, Магомед Яхьяевич

Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.