Елизаветинский институт (Москва)
| Елизаветинский институт | |
|---|---|
| |
| Прежнее название | Московский Дом Трудолюбия, Елизаветинское училище |
| Год основания | 1825 |
| Расположение | Москва |
Елизаветинский институт благородных девиц — закрытое учебное заведение в Москве для дочерей дворян, военных, купцов и духовенства[1].
Содержание
Основание
Первоначально это был «Московский Дом Трудолюбия»; основан в 1825 году женой губернатора, княгиней Т. В. Голицыной. Дом существовал на благотворительные взносы и средства: Александр I назначил ежегодную сумму в 13 тысяч рублей; купец Губин пожертвовал 150 тысяч рублей; ежегодные суммы выделялись Московским городским обществом[2].
История
Учебное заведение было основано для воспитания бедных девушек, преимущественно сирот. Первыми воспитанницами стали 24 девушки от 7 до 11 лет, которые должны были воспитываться здесь до двадцатилетнего возраста. Позже стали принимать не только сирот, но и девушек из хороших семей, которые вносили плату за обучение. Девушкам давали элементарное образование, а за дополнительную плату обучали музыке и танцам. В 1833 году количество учениц разрешили увеличить. В 1847 году Московский Дом Трудолюбия был переименован в Елизаветинское училище в память об императрице Елизавете Алексеевне[2].
В училище было 6 научных классов, в которых проходили закон Божий, языки русский, французский, немецкий, математику, историю, географию, музыку, пение и танцы. В Елизаветинском Институте обучались дети офицеров и военных, из небогатых семей, поэтому выпускницы становились педагогами, гувернантками[2].
В институте некоторое время фортепианные классы возглавлял С. В. Рахманинов; преподавали М. Левин, Э. Метнер, А. Гедике, А. В. Никольский. Рисунок в 1891—1893 годах преподавал С. В. Малютин.
После 1917 года Елизаветинский институт перестал существовать и в здании находился Московский областной педагогический техникум им. Профинтерна, а с 1931 года — Московский государственный областной университет.
Начальницы
- 1849—1850?: Анна Михайловна Дараган
- до 1854: Екатерина Петровна Липранди
- до 1894 года: Елена Александровна Ливен[3]
- с 1895 по 1898 годы: сестра предыдущей, Ольга Александровна Давыдова — вдова потомственного почётного гражданина.
Расположение
Здание на Вознесенской улице (ныне ул. Радио) было пожертвовано для Дома трудолюбия его владельцем Н. Н. Демидовым. Первоначально здесь в начале XVIII века была усадьба И. Ф. Ромодановского с липовым парком и прудами. Затем дом принадлежал М. Г. Головкину, а в середине XVIII века при Н. А. Демидове был построен дом в стиле барокко, а территория стала в два раза просторнее[2]. При институте также находился домовый Троицкий храм.
- Елизаветинский институт, общее фото.jpg
- Урок гимнастики.jpg
- Приготовление уроков.jpg
- Старший педагогический класс.jpg
- Домовый Троицкий храм.jpg
Источники
Напишите отзыв о статье "Елизаветинский институт (Москва)"
Отрывок, характеризующий Елизаветинский институт (Москва)
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
