Нанси, Жан-Люк
Поделись знанием:
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
(перенаправлено с «Жан-Люк Нанси»)
| Жан-Люк Нанси | |
| Jean-Luc Nancy | |
 Нанси в 2006 году | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Бордо (Франция) |
| Период: | |
| Оказавшие влияние: | |
Жан-Люк Нанси́ (фр. Jean-Luc Nancy; 26 июля 1940, Бордо[1] (Франция)) — французский философ. Автор теории сообщества как бытия-вместе (être-en-commun). Профессор философии Страсбургского университета. С 1989 по 1997 руководил факультетом философии, лингвистики, информатики, образовательных наук. Международная премия итальянского Общества Ницше (1990).
Работы, посвященные творчеству ряда философов и мыслителей: Лакан (Le titre de la lettre, 1973), Гегель (La remarque spéculative, 1973), Кант (Le Discours de la syncope, 1976 и L’Impératif catégorique, 1983), Декарт (Ego sum, 1979), Хайдеггер (Le Partage des voix, 1982). Ряд книг и статей написан им совместно с Лаку-Лабартом (Le titre de la lettre и др).
Содержание
Сочинения
- La Remarque spéculative : un bon mot de Hegel, Paris, Galilée, 1973.
- La Titre de la lettre, avec Philippe Lacoue-Labarthe, Paris, Galilée, 1973.
- Le Discours de la syncope, I. : Logodaedalus, Flammarion, 1975.
- L’Absolu littéraire. Théorie de la littérature du romantisme allemand, avec Philippe Lacoue-Labarthe, Paris, Seuil, 1978.
- Ego sum, Paris, Flammarion, 1979.
- Le Partage des voix, Paris, Galilée, 1982.
- L’Impératif catégorique, Paris, Flammarion, 1983.
- Hypnoses, en collaboration avec Éric Michaud et Mikkel Borch-Jacobsen, 1984.
- L’Oubli de la philosophie, Paris, Galilée, 1986.
- La Communauté désœuvrée, Paris, Christian Bourgois, 1986.
- Des lieux divins, Mauvezin, T.E.R, 1987.
- L’Expérience de la liberté, Paris, Galilée, 1988.
- Une pensée finie, Paris, Galilée, 1990.
- Le Poids d’une pensée, Québec, Le Griffon d’argile, 1991.
- Le Mythe nazi, avec Philippe Lacoue-Labarthe, La tour d’Aigues, L’Aube, 1991.
- La Comparution (politique à venir), avec Jean-Christophe Bailly, Paris, Bourgois, 1991.
- Corpus, Paris, Métailié, 1992.
- Le Sens du monde, Galilée.
- The Birth to presence, Stanford, Stanford University Press, 1993.
- Les Muses, Paris, Galilée, 1994.
- Être singulier pluriel, Paris, Galilée, 1996.
- Hegel : l’inquiétude du négatif, Paris, Hachette, 1997.
- L’Intrus, Paris, Galilée, 2000.
- Le Regard du portrait, Paris, Galilée, 2000.
- Conloquium, introd. à Roberto Esposito, Communitas : origine et destin de la communauté, trad. de l’italien par Nadine Le Lirzin, Paris, PUF, coll. " Les essais du collège international de philosophie ", 2000.
- La Pensée dérobée. Paris, Galilée, 2001.
- La Communauté affrontée, Paris, Galilée, 2001.
- The Evidence of film, Bruxelles, Yves Gevaert, 2001.
- La Création du monde ou la Mondialisation, Paris, Galilée, 2002.
- Nus sommes : la peau des images, avec Federico Ferrari, Paris, Klincksieck, 2003.
- Résistance de la poésie, «La Pharmacie de Platon», William Blacke & Co., 2004
- La Déclosion, Déconstruction du christianisme I, Paris, Galilée, 2005.
- Iconographie de l’auteur, avec Federico Ferrari, Paris, Galilée, 2005.
- Sur le commerce des pensées, illustrations de Jean Le Gac, Paris, Galilée, 2005.
- Tombe de sommeil, Paris, Galilée, 2007.
- Juste impossible, Paris, Bayard, 2007.
- Vérité de la démocratie, Paris, Galilée, 2008.
- Démocratie, dans quel état ?, avec Giorgio Agamben, Alain Badiou, Daniel Bensaïd, Wendy Brown, Jacques Rancière, Kristin Ross et Slavoj Žižek, La Fabrique, 2009.
- L’Adoration, Déconstruction du christianisme II, Paris, Galilée, 2010.
- Atlan : Les Détrempes, Paris, Hazan, 2010.
- Maurice Blanchot, passion politique, Paris, Galilée, 2011.
- На русском языке
- О со-бытии. — В кн.: Философия Мартина Хайдеггера и современность. М., 1991;
- Сегодня. — В кн.: Ad Marginem ’93. M., 1994;
- Рождение в присутствие. — «Комментарии», 1996, № 9;
- Смех, присутствие. — «Комментарии», 1997, № 11;
- Язык и тело. — В кн.: Копнинские чтения II. Томск, 1997;
- В ответе за существование. — В кн.: Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. Томск, 1998;
- Бытие единичное множественное. — Минск: И. Логвинов, 2004. — 272 с.;
- Непроизводимое сообщество: Новое издание, пересмотренное и дополненное / Пер. с франц. Ж. Горбылевой и Е. Троицкого. — М.: Водолей, 2009. — 208 с. — ISBN 978-5-91763-005-2;
- Сексуальные отношения? — Сп-Б.:Алетейя, 2011;
Напишите отзыв о статье "Нанси, Жан-Люк"
Литература
- Петровская Е. В. [iph.ras.ru/elib/2003.html Нанси, Жан-Люк] // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин, заместители предс.: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. — 2-е изд., испр. и допол. — М.: Мысль, 2010. — ISBN 978-5-244-01115-9.
- Armstrong, Phillip. Reticulations: Jean-Luc Nancy and the Networks of the Political. Minneapolis: University of Minnesota Press, 2009.
- Derrida, Jacques. On Touching, Jean-Luc Nancy. Stanford: Stanford University Press, 2005.
- Hutchens, B.C. Jean-Luc Nancy and The Future of Philosophy. Montreal & Kingston: McGill-Queen’s University Press, 2005.
- James, Ian. The Fragmentary Demand: An Introduction to the Philosophy of Jean-Luc Nancy. Stanford: Stanford University Press, 2006.
- Kamuf, Peggy, ed. On the Work of Jean-Luc Nancy: A Special Issue of Paragraph. Nov. 1992
- Sparks, Simon, ed. On Jean-Luc Nancy: The Sense of Philosophy. London: Routledge, 1997.
- At the Heart: of Jean-Luc Nancy. A Special Issue of The New Centennial Review, Vol. 2, no.3, Fall 2002.
Примечания
- ↑ Горбылева, Жанна. На пределе смысла / В кн. Непроизводимое сообщество: Новое издание, пересмотренное и дополненное / Пер. с франц. Ж. Горбылевой и Е. Троицкого. - М.: Водолей, 2009. - С. 4.
Ссылки
- Маруся Климова. [femme-terrible.com/abroad/jean-luc-nancy-istoriya-prodolzhaetsya/ Интервью с Жаном-Люком Нанси.]
Отрывок, характеризующий Нанси, Жан-Люк
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
