Жан I де Шалон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жан I де Шалон
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Жан I де Шалон (фр. Jean de Chalon), известен также как Жан I Мудрый (фр. Jean Ier le Sage) или Жан I Древний (фр. Jean l'antique; 1190 — 30 сентября 1267) — граф де Шалон в 12271237 годах, сеньор де Сален с 1237 года. Сын Этьена III, графа Осона, и Беатрисы, графини де Шалон.

Жан сохранил фамилию своей матери — Шалон. Его потомки были графами Бургундии, Осера, Тоннера, сеньорами Шалон-Арле, а позже — принцами Оранскими и графами Шалон-Осер.



Биография

После смерти матери, Жан унаследовал графство Шалон. Ещё до получения инвеституры на графство Жан был вынужден улаживать конфликт с аббатством Клюни. В 1232 году он усмирил бунт мясников в Шалоне, даровав право на продажу мяса в городе всем, кто это хочет делать. За свои взвешенные решения в политике он заслужил прозвище Мудрый.

В 1236 году он женил своего сына Гуго на Алисе Меранской, дочери графа Оттона II Меранского. В 1237 году, чтобы контролировать политику графа Оттона, Жан обменял свои наследственные графства Шалон и Осон на сеньорию Сален и ряд других владений, своему племяннику, герцогу Бургундии Гуго IV. В результате чего Шалон и Осон вошли в состав герцогства.

Новые владения принесли ему большое богатство благодаря своим солончакам, а также позволили более активно вмешиваться в бургундские дела. Кроме того эти владения позволили ему взимать дорожные пошлины, поскольку именно через них проходила дорога из Италии во Францию. Кроме того Жан всячески старался увеличить свои владения, выкупая права на разные земли (их в Бургундии у него было больше пятидесяти).

После смерти в 1248 году графа Бургундии Оттона III графство Бургундия перешло к его сестре Алисе, жене Гуго де Шалона. Будучи самым могущественным феодалом в регионе, Жан пожелал править Бургундией от имени своей невестки, что вызывало постоянные конфликты с сыном Гуго. После смерти Гуго Жан стал регентом графства при малолетнем Оттоне IV, но вскоре умер.

Жан оставил от трёх браков многочисленное потомство. Графство Бургундия до 1279 года находилось под управлением вдовы Гуго, Алисы Меранской, вышедшей в 1268 году вторично замуж — за Филиппа Савойского, до её смерти, после чего перешло к её сыну Оттону IV. Владения же Жана Мудрого разделили его живые на тот момент сыновья. Один сын, Жан де Шалон (12431309), сеньор де Рофор, получивший земли на юге графства. Кроме того, после брака на Алисе, внучке герцога Гуго IV, он унаследовал графство Осер. Другой сын, Жан де Шалон-Арле (12591315), унаследовал владения на юге Юры, в центре Бургундии, а также Безансон.

Браки и дети

  • 1-я жена: с января 1214 Маргарита (Маго) Бургундская (1190 — 26 марта 1242), дочь Гуго III, герцога Бургундии
  • 2-я жена: с ок. 1243 Изабелла де Куртене (1219 — 22 сентября 1257), дочь Роберта де Куртене, сеньора де Шампиньель
    • Жан I де Шалон-Осер (1243 — 10 ноября 1309), сеньор де Рошфор с 1266, граф Осера с 1273
    • Роберт (1244 — после 1245)
    • Этьен (ум. 1302), сеньор де Рувр; жена: с 1262 Жанна, дочь Готье де Виньори
    • Пьер (ум. 1272/1274), сеньор де Шательбелин
    • Маго, монахиня в Совементе
    • Гильельметта (ум. после 1261), аббатисса Батто
    • Маргарита (ум. после 1263), аббатисса Шате-Шалона
  • 3-я жена: с 1258 Лауретта де Комерси (3 октября 1275), дочь Симона II де Комерси

Напишите отзыв о статье "Жан I де Шалон"

Ссылки

  • [gilles.maillet.free.fr/histoire/recit_bourgogne/recit_comte_bourgogne.htm Histoire du Comté de Bourgogne ou Franche-Comté du IXème au XIVème siècle]
  • [gilles.maillet.free.fr/histoire/recit_bourgogne/recit_comte_chalon.htm Histoire de Chalon sur Saône du VIIIème au XIIIème]

Отрывок, характеризующий Жан I де Шалон

– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.