Филипп I (граф Савойи)

Филипп I Савойский итал. Filippo I di Savoia
граф Савойский
1233 — 16 августа 1285
Предшественник:	Пьер II Савойский
Преемник:	Амадей V Савойский
граф Бургундии
1248 — 16 августа 1285
Предшественник:	Гуго де Шалон и Алиса I Бургундская
Преемник:	Оттон III Бургундский
Рождение:	ок. 1207 Айгебель, Савойя
Смерть:	16 августа 1285(1285-08-16) Руссильон, Савойя
Место погребения:	Атакомба
Род:	Савойская династия
Отец:	Томас I
Мать:	Маргарита Женевская
Супруга:	Алиса I Бургундская

Филипп I Савойский (итал. Filippo I di Savoia; ок. 1207 — 16 августа 1285) — граф Савойский с 1268, граф Бургундии с 1248, сын Томаса I Савойского и Маргариты, дочери Гийома I Женевского.

Биография

Как и отец Филиппа Томас I Савойский, он начал с церковной карьеры и не имел значительных задержек в получении епископств. Сначала он стал епископом ЛозанныК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), а затем Валенса, и, наконец, архиепископом Лиона около 1248 года, после чего стал значительной фигурой во Фландрии, Франции и Англии. В 1267 году Филипп отказался от духовных званий и женился на Алисе, вдове пфальцграфа Бургундии Гуго де Шалона и дочери Оттона II Меранского и герцога Меранского. Филипп стал графом Бургундии по своей жене.

Спустя год, 12 мая 1268, скончался брат Филиппа Пьер II Савойский, после чего тот унаследовал титул графа Савойского. К его владениям были присоединены Мюртен и Берн в Швейцарии, и за эти территории Филиппу пришлось вести войну против графа Габсбург Рудольфа I, основателя Австрийского дома Габсбургов, ставшего королём Германии в 1273 году. Рудольф вел ожесточенную борьбу и в конечном итоге заключил мир с Филиппом в Лозанне.

Овдовев в 1279 году, Филипп уступил титул графа Бургундии сыну своей жены от первого брака, Оттону IV, и удалился в Савойю.

Филипп состоял в конфликте с претендентом на трон Венгрии Карлом I Мартеллом.

В Савойе Филипп царствовал семнадцать лет, и, будучи благотворителем католической церкви, умер 16 августа 1285 года в замке Россильон в Бюже, располагающийся между Лионом и Женевой. Он был похоронен в Откомбе. Филипп не оставил наследников, поэтому престол унаследовал его племянник Амадей V, сын его брата Томаса II, который уже был графом Фландрии, но также получал налог с Пьемонта.

Брак

Жена: с ок. 1 ноября 1236 Алиса (Адель) I (ум. 1279), пфальцграфиня Бургундии с 1248, дочь Оттона II Меранского, пфальцграфа Бургундии и герцога Меранского, вдова Гуго де Шалона (1220—1266), пфальцграфа Бургундии.

Литература

• Paul Fournier. Il regno di Borgogna o d'Arles dal XI al XV secolo. — 1999. — Т. XI. — С. 383–410.
• Francesco Cognasso. I Savoia. — Corbaccio, Milano, 1999. — Т. XI. — С. 92-100. — ISBN 88-7972-135-6.
• Семёнов И.С. Христианские династии Европы. Династии, сохранившие статус владетельных. Генеалогический справочник. — М.: «ОЛМА-ПРЕСС», 2002. — С. 494. — ISBN 5-224-02516-8.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/SAVOY.htm#PhilippeIdied1285 PHILIPPE 1268-1285] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 22 января 2010. [www.webcitation.org/66woF7m0t Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
• [www.genealogy.euweb.cz/savoy/savoy1.html Савойский дом] (англ.). Сайт Мирослава Марека. Проверено 22 января 2010. [www.webcitation.org/65kbYZxRd Архивировано из первоисточника 27 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Филипп I (граф Савойи)

– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.