Жинзифов, Райко
| Райко Жинзифов | |
| Райко Жинзифов | |
 | |
| Имя при рождении: |
Ксенофонт Дзиндзифи |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
15 февраля 1877 (38 лет) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
прозаик, поэт |
| Язык произведений: |
болгарский, русский |
Райко Йоанов (Иванов) Жинзифов (при рождении Ксенофонт Дзиндзифи, впоследствии изменил имя на исконно болгарское; 15 февраля 1839, Велес, Македония, Османская империя, — 15 февраля 1877, Москва, Россия) — македонский писатель, журналист, переводчик.
Биография
Учительствовал с 17 лет. В 1858—64 годах учился на историко-филологическом факультете Московского университета, в дальнейшем жил в России. Ещё студентом вместе с Любеном Каравеловым и Константином Миладиновым издавал сборник «Братский труд» (2 выпуска, 1860—1862), а в 1863 году выпустил «Новоболгарский сборник» (болг. «Новобългарска сбирка»), включавший оригинальные стихотворения и переводы на болгарский язык «Слова о полку Игореве», «Краледворской рукописи», стихотворений Шевченко. В 1867 году к подготовленному Василием Дашковым изданию «Древняя болгарская песня об Орфее» Жинзифов приложил её русский перевод. Помимо стихов и стихотворных переводов, Жинзифову принадлежит множество статей в русской и болгарской периодике и единственный рассказ «Кровавая роза» (болг. «Кървава кошуля», 1870), проникнутый патриотическим воодушевлением.
Напишите отзыв о статье "Жинзифов, Райко"
Отрывок, характеризующий Жинзифов, Райко
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
