Житомирский, Даниэль Владимирович

Даниэль Владимирович Житомирский
Дата рождения	9 (22) декабря 1906(1906-12-22)
Место рождения	Павлоград
Дата смерти	27 июня 1992(1992-06-27) (85 лет)
Страна	СССР СССР
Профессии	музыковед

Даниэль Владимирович Житомирский (9 (22) декабря 1906, Павлоград — 27 июня 1992) — российский музыковед, доктор искусствоведения (1968).

Биография

Из известной и состоятельной еврейской семьи, отец — присяжный поверенный, дед — крупный купец. Сестра - историк и архивист Сарра Житомирская.

Учился в Харьковской консерватории как пианист (класс М. Г. Пильстрема) и теоретик (класс С. С. Богатырёва).

Окончил Московскую консерваторию (1931) по классам композиции Николая Жиляева и музыковедения М. Иванова-Борецкого. С 1931 г. преподавал в Московской, в 1949—1953 гг. — в Бакинской, в 1955—1970 гг. — в Горьковской консерваториях.

Одновременно в 1965—1980 — научный сотрудник, в 1980—1986 — консультант ВНИИ искусствознания в Москве.

Избранные труды

• Житомирский Д. В. Александр Александров [1883–1946: Жизнь и творчество].. — М.: Союз сов. композиторов, тип. ВПА, 1947. — 20 с. — (Композиторы СССР). — 5000 экз.
• Житомирский Д. В. Балеты П. Чайковского: Лебединое озеро. Спящая красавица. Щелкунчик. — М.; Л.: Музгиз, 1950. — 156 с. — 10 000 экз. || Балеты Чайковского: [Науч.-попул. очерки]. — М.: Музгиз, 1957. — 120 с. — 8000 экз.
• Житомирский Д. В. Дмитрий Шостакович : [Жизнь и творчество]. — М.: Союз советских композиторов, 1947. — 11 с. — 1000 экз.
• Житомирский Д. В. Из истории песен «Смело, товарищи, в ногу», «Варшавянка», «Красное знамя», «Беснуйтесь, тираны». — М.: Сов. композитор, 1960. — 38 с. — (В помощь слушателям нар. ун-тов культуры: Беседы о музыке). — 27 000 экз.
• Житомирский Д. В. Из прошлого русской революционной песни: Очерки. — М.: Сов. композитор, 1963. — 70 с. — (В помощь слушателям нар. ун-тов культуры: Беседы о музыке). — 11 650 экз.
• Житомирский Д. В. Избранные статьи. — М.: Сов. композитор, 1981. — 390 с. — 10 000 экз.
• Житомирский Д. В. Композиторы конца XIX и начала XX века. — Мок. гос. филармония, 1945. — 76 с. — (Муз. ун-т. Русская классич. музыка. Вып. 3).
• Житомирский Д. В. М. П. Мусоргский. «Картинки с выставки»: Цикл пьес для фортепиано. — М., 1955. — 8 с. — (Моск. гос. филармония. В помощь слушателям концертов).
• Житомирский Д. В. Роберт и Клара Шуман в России : С прил. фрагментов из русского путевого дневника К. Шуман. — М.: Музгиз, 1962. — 216 с. — 20 000 экз.
• Житомирский Д. В. Роберт Шуман. — М.: Музгиз, 1955. — 68 с. — (В помощь лектору). — 10 000 экз. || Шуман. — изд. 2-е, испр. и доп. — М.: Музгиз, 1960. — 88 с. — (Б-чка любителя музыки). — 30 000 экз.
• Житомирский Д. В. Роберт Шуман: (Очерк жизни и творчества). — М.: Музыка, 1964. — 880 с. — (Классики мировой муз. культуры). — 13 700 экз.
• Житомирский Д. В. Роберт Шуман: Краткий очерк. — М., 1956. — 12 с. — (Моск. гос. филармония. В помощь слушателям концертов).
• Житомирский Д. В. Русские композиторы конца XIX и начала XX века. — М.: Сов. композитор, 1960. — 66 с. — (В помощь слушателям нар. ун-тов культуры: Беседы о музыке). — 34 000 экз.
• Житомирский Д. В. Симфоническое творчество Чайковского: Путеводитель. — М.: Гос. филармония, 1936. — 62 с. — 1500 экз.
• Житомирский Д. В. Чайковский. «Манфред»: Симфония в 4-х картинах (по Байрону). — М., 1954. — 7 с. — (Моск. гос. филармония. В помощь слушателям концертов).
• Житомирский Д. В., Леонтьева О. Т., Мяло К. Г. Западный музыкальный авангард после второй мировой войны. — М.: Музыка, 1989. — 302 с. — 8000 экз. — ISBN 5-7140-0117-6.
• Искусство и массы в современном буржуазном обществе : [Сб.] / Ред.-сост.: Д. В. Житомирский; Авт. предисл.: Д. Житомирский, Г. Недошивин. — М.: Сов. композитор, 1979. — 309 с. — 1920 экз.
• Штейнпрес В., Келдыш Ю., Житомирский Д. В. Пять концертов русской и западной музыки: По заданию нац. группы УМВ ВРК. — М.: Радиоиздат, 1935. — 32 с. — (на правах рукописи).
• Шуман Р. Избранные статьи о музыке / Ред., вступит. статья и примеч. Д. В. Житомирского. — М.: Музгиз, 1956. — 400 с. — 4000 экз.
• Шуман Р. О музыке и музыкантах : Собр. статей: В 2-х т. / Сост., текстол. ред., вступит. статья, коммент и указ. Д. В. Житомирского. — М.: Музыка, 1975. — 8000 экз.
• Шуман Р. Письма (1817–1840): В 2-х т. / Сост., текстол. ред., вступит. статья, коммент, указатели Д. В. Житомирского. — М.: Музыка, 1970. — 5000 экз.

Награды и признание

Премия Роберта Шумана (1966) — первый советский лауреат.

Ссылки

Абросимов И. [www.proza.ru/2009/03/25/640 Ж – Свод персоналий] (краткая биография Д. Житомирского). Советская Россия: 1917–1991: государство, политика, экономика, наука, культура, литература, искусство: Свод персоналий. Проза.ру (25 марта 2009). Проверено 24 февраля 2012. [www.webcitation.org/67vJeGWCJ Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Житомирский, Даниэль Владимирович

С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.