Завьялов, Владимир Владимирович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Владимирович Завьялов
Позиция

правый нападающий

Рост

190 см

Вес

84 кг

Хват

левый

Гражданство

Казахстан

Родился

1 мая 1974(1974-05-01) (49 лет)
Усть-Каменогорск, Казахская ССР, СССР

Игровая карьера
1992—1996 Торпедо У-К
1996—1997 Нефтехимик
1997—1999 Северсталь
1998—1999 Металлург Нк
1999—2000 Витязь
2000—2001 Крылья Советов
2001—2002 Сибирь
2002 ЦСКА
2002—2003 Газовик
2003—2004 Юность
2004—2005 Динамо Мн
2005 Витебск
2005—2006 Барыс
2006—2008 Сары-Арка
Тренерская карьера
Барыс (тренер)

Владимир Владимирович Завья́лов (род. 1 мая 1974, Усть-Каменогорск, Казахская ССР, СССР) — казахстанский хоккеист, правый нападающий; в настоящий момент тренер ДЮСШ ХК «Барыс» (команда детей 2006 г.р.). Воспитанник усть-каменогорского хоккея, тренер Станислав Фролов.



Достижения

  • Четвертьфиналист зимних Олимпийских игр 1998 г.
  • Лучший хоккеист Казахстана 1997 года.
  • Чемпион зимней Универсиады 1995 г.
  • Чемпион Казахстана 1993-1996 гг.

В настоящее время является действующим тренером в ДЮСША Барыс

Напишите отзыв о статье "Завьялов, Владимир Владимирович"

Ссылки

  • [www.hockeydb.com/ihdb/stats/pdisplay.php?pid=59321 Владимир Завьялов] — статистика на [www.hockeydb.com/ The Internet Hockey Database]  (англ.)
  • [www.eurohockey.com/player/1695-.html Владимир Завьялов] — статистика на [www.eurohockey.com/ European Ice Hockey Online AB]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Завьялов, Владимир Владимирович

– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.