Иенеми, Фуро

Фуро Иенеми
Общая информация
Полное имя	Фуро Шарль Иенеми
Родился	17 июля 1978(1978-07-17) (45 лет) Порт-Харкорт, Нигерия
Гражданство	Нигерия
Рост	186 см
Вес	85 кг
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1994—1995	Шаркс (Порт-Харкорт)
1995—1997	Пари Сен-Жермен B
1997—1999	Зюлте-Варегем	55 (2)
1999—2000	Сьон	13 (1)
2011	Антверпен	0 (0)
2001—2002	Сьон	43 (3)
2002—2003	Акратитос	7 (1)
2003—2004	Истр B
2004—2005	Серветт	5 (0)
2005—2007	Шаркс (Порт-Харкорт)
Национальная сборная**
2000	Нигерия	5 (0)
2000	Нигерия (олимп.)	2 (0)
Международные медали
Кубки африканских наций
Серебро	Гана/Нигерия 2000
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Фуро Шарль Иенеми (англ. Iyenemi Charles Furo; 17 июля 1978, Порт-Харкорт, Нигерия) — нигерийский футболист, защитник. Имеет гражданство Бельгии. Участник Кубка африканских наций 2000 года и летних Олимпийских игр 2000 года.

Биография

Фуро Иенеми родился 17 июля 1978 года в нигерийском городе Порт-Харкорт.

Клубная карьера

Начал профессиональную карьеру в клубе чемпионата Нигерии — «Шаркс». В 1995 году перешёл во вторую команду «Пари Сен-Жермена». Спустя два года стал игроком бельгийского «Зюлте-Варегема», который выступал во втором дивизионе. В команде являлся основным игроком и сыграл в 55 играх второго дивизиона, в которых забил 2 гола. Летом 1999 года перешёл в швейцарский «Сьон», в команде игроком основного состава не стал и вскоре покинул команду. Первую половину 2001 года провёл в бельгийском «Антверпене», однако в команде так и не сыграли и вскоре вернулся в «Сьон».

В сезоне 2002/03 играл за греческий «Акратитос». В чемпионате Греции провёл 7 матчей и забил 1 гол. Затем выступал за «Истр B». В 2004 году вернулся в Швейцарию, где играл за «Серветт», в котором Фуро провёл всего 5 игр. Завершил карьеру футболиста в 2007 году в нигерийской команде «Шаркс». В 2012 году возглавлял собственную футбольную академию в Антверпене. В 2014 году являлся скаутом академии Раптуре.

Карьера в сборной

Зимой 2000 года в составе национальной сборной Нигерии участвовал в Кубке африканских наций, который проходил в Гане и Нигерии. В своей группе команда заняла первое место, опередив Тунис, Марокко и Республику Конго. В 1/4 финала нигерийцы обыграли Сенегал (2:1), в полуфинале команда взяла верх над ЮАР со счётом (2:0). В финале Нигерия уступила в серии пенальти Камеруну (2:2 основное время и 3:4 в серии пенальти). Иенеми сыграл во всех 5 играх на турнире.

В августе 2000 году главный тренер олимпийской сборной Нигерии Йоханнес Бонфрере вызвал Фуро на летние Олимпийские игры в Сиднее. В команде он получил 5 номер. В своей группе нигерийцы заняли второе место, уступив Италии, обогнав Гондурас и Австралию. В четвертьфинальной игре Нигерия уступила Чили со счётом (1:4). Иенеми сыграл всего в двух играх.

Достижения

• Серебряный призёр Кубка африканских наций (1): 2000

Ссылки

• [footballzz.com/jogador.php?id=238424 Профиль на сайте footballzz.com] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/-/profil/spieler/8784 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [worldfootball.net/player_summary/furo-yenemi Профиль на сайте worldfootball.net] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/player/12759.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=176945 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/iy/furo-iyenemi-1.html Фуро Иенеми] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Иенеми, Фуро

Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.