Имиш, Яромер Хендрих
| Яромер Хендрих Имиш | |
| верхнелуж. Jaroměr Hendrich Imiš</br>нем. Friedrich Heinrich Immisch | |
 Яромер Хендрих Имиш | |
| Имя при рождении: |
Яромер Хендрих Имиш |
|---|---|
| Род деятельности: |
пастор, культуролог |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: |
12 декабря 1897 (77 лет) |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: |
Орден «За заслуги» I степени</br>почётный доктор Лейпцигского университета |
Яромер Хендрих Имиш (верхнелуж. Jaroměr Hendrich Imiš), или Фридрих Хайнрих Иммиш нем. Friedrich Heinrich Immisch; 16 декабря 1819 год, Бухвальде, Верхняя Лужица, курфюршество Саксония — 12 декабря 1897 года, Гёда, Верхняя Лужица, курфюршество Саксония) — протестантский пастор, серболужицкий церковный писатель и общественный деятель, почётный доктор Лейпцигского университета.
Биография
Яромер Хендрих Имиш родился 16 декабря 1819 года в Бухвальде в семье Яна Яромера Имиша и Зофьи Элеоноры Шарлотты из рода Голчец. Окончил начальную школу в Барте. С 1832 по 1840 год учился в гимназии в Баутцене, где в 1839 году вместе с Яном Арноштом Смолером, Корлой Мосаком-Клосопольским основал «Будишинское славянское общество» (лат. Societas Slavica Budissiniensis) для гимназистов-лужичан[1]. В 1840 года поступил на теологический факультет Лейпцигского университета, где также вступил в братство студентов-лужичан. С 1851 по 1858 год служил пастором в Ослинге, с 1858 по 1897 год в Гёде.
В 1847 году стал одним из основателей лужицкого культурно-общественного общества «Матицы сербской» (Maćica Serbska). Во время революционных событий в Германии был одним из участников по организации так называемой петиции «Wulka próstwa Serbow» (Великое обращение серболужичан), которая была направлена в Саксонский парламент. Эту петицию подписали около 40 тысяч серболужичан[2]. После провалившейся буржуазной революции 1848—1849 года, встал на сторону консерваторов, из-чего подвергся критике со стороны возрождавшегося национального движения лужичан в королевстве Саксония.
В 1849 году, вместе с другими пасторами-лужичанами, основал «Серболужицкое лютеранское книжное общество» (Serbske lutherske knihowne towarstwo), которое сыграло важную роль в издании и распространении протестантской литературы среди лужичан. С 1849 года по 1853 год издавал церковный журнал «Zernička». 28 августа 1851 года женился Миле Пфулец. В 1867 году получил назначение в «Лужицкое проповедническое общество» в Лейпциге. Позднее за вклад в издание литературы на лужицких языках был избран почётным членом «Сорабии» — серболужицкого клуба при Лейпцигском университете. С одобрения министерства культуры королевства Саксония, в 1877 году в этом университете провёл семинар по гомилетике для лужичан, пасторов и студентов-теологов.
В 1876—1881 годах был членом Синода Евангелическо-Лютеранской Церкви в Королевстве Саксония. В 1883 году был обвинён в распространении идей панславизма среди лужичан, и даже осуждён. 12 ноября 1885 года состоялся судебный процесс над Яромером Имишем, во время которого его адвокатом был его давний друг Корла Мосак-Клосопольский[3]. Был оправдан судом. В ответ своим оппонентов, обвинявших его в панславизме, написал книгу «Der Panslawismus unter den sächsischen Wenden mit russischem Geld betrieben und zu den Wenden in Preußen hinübergetragen. Deutsche Antwort eines sächsischen Wenden», в которой представлял политическую позицию серболужицкой интеллигенции того времени.
Награды
Король Саксонии наградил его орденом За заслуги I степени. Лейпцигский университет присвоил ему звание почетного доктора. С 1886 года был почетным председателем Учёного общества лужичан. Яромер Хендрих Имиш умер 12 декабря 1897 года в Гёде.
Сочинения
Является автором религиозных сочинений. В 1881 и 1893 годах редактировал издания Библии на верхнелужицком языке. На том же языке составил молитвенник и богослужебные книги.
- Основные сочинения
- Łužiska wustawa a zjednoćene zamoženje łužiskeho wjesneho wokrjesa, 1849
- Čorneho boha nawalnosć w sudźenju a pokornosć w zjednanju. Kwasne łopjeno, 1849
- Mała ćahobiblija, 55 špruchow sw. pisma wosebje wot ćišćanych. 1850.
- Serbske konfirmacijske wopisma, 10 kruchow, 1853.
- Lećacy list evang. słowow na młodźinu. Přełožk. 1863
- Škit Boži. Wójnske modlitwy. 1866.
- Domjacy wołtaŕ. Modleŕske knihi.1867.
- Biblijske wobrazy za šulu a dom. 6 wobrazow z přełožkom z nĕmčiny. 1867.
- Rozprawje wubjerka k załoženju cyrkwje we Łupoj. 1873
- Domjaca klĕtka. 1876.
- Die innere Mission unter den Wenden. 1881
- Friedrich Heinrich Immisch. Der Panslawismus unter den sächsischen Wenden mit russischem Geld betrieben und zu den Wenden in Preußen hinübergetragen. Deutsche Antwort eines sächsischen Wenden.. — Leipzig, 1884. (нем.)
Напишите отзыв о статье "Имиш, Яромер Хендрих"
Примечания
- ↑ [stare.luzice.cz/clv/2007/clv_2007-09.pdf Česko-lužicke styky v 1.polovině 19. století]// Česko-lužický věstník, 2007, стр. 54
- ↑ [www.serbski-institut.de/cms/de/376/Imiš,-Jaroměr-Hendrich/2495/Imiš,%20Jaroměr%20Hendrich%20–%20Immisch,%20Friedrich%20Heinrich#2495 Imiš, Jaroměr Hendrich — Immisch, Friedrich Heinrich]
- ↑ [www.serbski-institut.de/dnl_view.php?lg=de&file=mat%2Fdnlarchiv%2Fcms_1900_188.pdf&file_titel=1900&mp=&session_id=e6287c16efcd7899d2b4c2d1376ca048 Nekrilog], Časopis Maćicy Serbskeje, 1900, стр. 68
Литература
- Гугнин А. А., Введение в историю серболужицкой словесности и литературы от истоков до наших дней, Российская академия наук, Институт славяноведения и балканистики, научный центр славяно-германских отношений, М., 1997, стр. 97 — 98, 122, ISBN 5-7576-0063-2
- [www.serbski-institut.de/dnl_view.php?lg=de&file=mat%2Fdnlarchiv%2Fcms_1898_185.pdf&file_titel=1898&mp=&session_id=beb1d1babd86e43f5bfc9cee07765a69 Nekrolog XXXV], Časopis Maćicy Serbskeje, 1898, str. 117—121
- O. Wićaz, Listowanje Hendricha Imiša z Michałom Domašku, Časopis Maćicy Serbskeje 87 (1934), str. 28-43, 105—113; 88 (1935), str. 25-43; 90 (1937), str. 3-16
Источники
- [www.serbski-institut.de/cms/de/376/Imi%C5%A1,-Jarom%C4%9Br-Hendrich Jaroměr Hendrich Imiš / Friedrich Heinrich Immisch (1819-1897) im SKA]. Сербский институт. — Яромер Хендрих Имиш.
- [saebi.isgv.de/biografie/Friedrich_Heinrich_Immisch_(1819-1897) Friedrich Heinrich Immisch]. Саксонский биографический словарь. — Фридрих Хайнрих Иммиш. (нем.)
Отрывок, характеризующий Имиш, Яромер Хендрих
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
