Иоаким (Благовидов)

Архиепископ Иоаким
Архиепископ Ульяновский (Симбирский)
октябрь 1927 — 18 октября 1930
Церковь:	Русская православная церковь
Община:	Ульяновская епархия
Предшественник:	Александр (Трапицын)
Преемник:	Митрофан (Гринёв)
Епископ Алатырский, викарий Симбирской епархии
26 июля 1921 — 12 января 1925
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	Гурий (Степанов)
Преемник:	Герман (Коккель)
Имя при рождении:	Яков Алексеевич Благовидов
Рождение:	19 октября 1860(1860-10-19) село Кашпир, Сызранский уезд, Симбирская губерния
Смерть:	18 октября 1930(1930-10-18) (69 лет) Ульяновск
Похоронен:	в Ульяновске на общем кладбище
Принятие священного сана:	1884
Принятие монашества:	1921
Епископская хиротония:	1921

Архиепископ Иоаким (в миру Яков Алексеевич Благовидов; 19 октября 1860, село Кашпир, Сызранский уезд, Симбирская губерния — 18 октября 1930, Ульяновск) — епископ Русской православной церкви, архиепископ Ульяновский.

Биография

Родился 19 октября 1860 года в с. Кашпир Сызранского уезда Симбирской губернии.

Окончил Симбирскую духовную семинарию (1882). Рукоположен во иерея в 1884 году.

В 1886 году окончил Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия.

Был законоучителем Симбирской классической гимназии около тридцати лет. В 1918 г.назначен вторым священником Воскресенско-Германовского собора г. Симбирска. С 1920 стал настоятелем собора.

Овдовев, принял монашество.

В 1921 году хиротонисан во епископа Алатырского, викария Симбирской епархии.

В 1922—1923 годы возглавлял Алатырскую автокефалию, не признававшую власть обновленческого ВЦУ. Затем центр автокефалии переместился в Промзино (ныне Сурское).

С 1923 года находился в Соловецком Лагере Особого Назначения. В июле 1926 года принимал участие в составлении «Соловецкого послания» (обращения к правительству СССР православных епископов из Соловецкого лагеря).

После освобождения в сентябре 1926 года вернулся на свою кафедру.

В марте 1927 года в Карсуне был проведён епархиальный съезд, на котором решался вопрос о каноническом подчинении епархии и выборе епархиального архиерея. Большинство, несмотря категорические возражения епископа Иоакима, было за григорианского епископа Виссариона (Зорина), который и был избран епархиальным архиереем. Большая часть приходов епархии переходит в юрисдикцию григорианского ВВЦС.

Однако Иоаким не сдаётся и начинает активную борьбу с григорианством. Всё больше и больше приходов переходят к епископу Иоакиму из ведения архиепископа Виссариона.

C октября 1927 года — архиепископ Ульяновский (Симбирский).

В январе 1928 года получает регистрацию и прибывает в Ульяновск.

Скончался 18 октября 1930 года в Ульяновске. Похоронен в Ульяновске на Воскресенском городском кладбище.

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_272 Нектарий (Коробков)]
• [www.pravoslavie.ru/sm/31301.htm Архиерейское служение в Симбирской (Ульяновской) епархии в 1832—1989 годах. Часть 6] [www.pravoslavie.ru/sm/31328.htm Часть 7]
• [kuz3.pstbi.ccas.ru/bin/nkws.exe/ans/m/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTcCid74gdS1We5slCH6tTcGZeu-yPq3g9X2r** Иоаким (Благовидов Яков Алексеевич)] // Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века

Отрывок, характеризующий Иоаким (Благовидов)

– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.